Каграт отозвался раздраженно:

— Ты что, всерьез думаешь, что этот лесной старик-бормотун стакнулся с эльфами?

— Не я думаю, а визгуны… Мне, знаешь ли, думать уставом не предписано. В общем, как бы там ни было, парня пока на дыбе не распяли и на воротах не вздернули… Визгун полагает, он может быть нам полезен.

У Гэджа пересохло во рту.

Он стоял, прислонившись бедром к деревянному сундуку, не смея вздохнуть, благодаря небеса за то, что скрыт от зорких глаз орков пусть изношенной, но зато длинной, в пол, плотной занавесочкой. Ниша, в которой он затаился, была тупиком, ловушкой, и отступать Гэджу оказалось некуда: слева высилась стена, справа — тоже, комнату впереди заняли орки, позади щерился приоткрытой пастью большой угольный ларь…

Послышались негромкое шипение и стук: Каграт, видимо, снял с огня котелок с похлебкой и поставил его на стол. Зазвякала о край посудины оловянная ложка — папаша, дуя на варево, обжигаясь и приглушенно ворча сквозь зубы, принялся торопливо хлебать горячий чечевичный супец.

— Глупо думать, что мальчишка выведет нас на эльфов…

— Но ему известно, где находится жилище этого старикана в буром… В Башне считают, что на его берлоге лежит какое-то заклятие, поэтому его до сих пор не удалось обнаружить. А сейчас наконец подвернулся шанс… если мальчишка жил там долгое время, заклятие не распознает в нем чужака.

— Вряд ли старик, когда мальчишка исчез, об этом не подумал и никаких мер предосторожности не принял.

— Неважно. Даже если парень укажет лишь приблизительное место, этого будет достаточно… Визгуны, видимо, рассчитывают на силы своих Колец, которые способны развеять защитные чары.

— На наши задницы они рассчитывают, вот на что, — злобно, с набитым ртом проворчал Каграт. — То-то вдруг всполошились, уроды… ну да, сторожевые дозоры просто так на болотах не исчезают. И теперь визгуны жить спокойно не могут, уверенные, что остроухие по лесу разгуливают, как по собственной спальне. Только и видят, как бы выжечь этот эльфятник напрочь и путь на восточный берег вражинам заказать!

Радбуг хмыкнул.

— Хэлкар[7] на днях посылал в лес с дюжину снаг якобы грибов набрать да ловушки проверить… птичек там пострелять, кусты пообламывать, прочих дровишек наломать… надеялся, наверно, что эльфы не удержатся и каким-нибудь образом себя выдадут.

— Ну, не такие уж они дураки… Мы с Марбагом два дня в лесу сидели, разнюхивали, что там, да как, пропитались сыростью по самые маковки. Один дозор у остроухих на границе болот стоит, и есть мнение, что лагерем они у истока Кривого ручья окопались, лес там эльфятиной так и смердит… Мы с Марбагом покрутились по окрестностям, поглазели… ближе подходить не рискнули, поди угадай, где там ловчих ям понарыто, и с какого дерева стрела прилетит в загривок.

— Кривой ручей? Это здесь? — в комнате что-то зашелестело: наверно, Радбуг разворачивал на столе полевую карту. Гэдж осторожно шевельнулся, пользуясь шуршанием бумаги как звуковым прикрытием, едва дыша, приподнял крышку угольного ларя: огромный сундук, к счастью, был почти пуст, лишь на дне оставалось с полфута мелкого угольного мусора. — Наверняка и жилище Бормотуна где-то поблизости.

— Ну, если они и впрямь одного поля ягодки, это уж как пить дать.

— И сколько их там, этих ягодок, удалось узнать?

— Немного. В дозоре — морды три-четыре. В лагере — вряд ли больше двух десятков.

— Королевские лучники?

Голос Каграта звучал уныло: