Валентин Кунцевич

Только драки между своими нам не хватало!

А ведь Юрка и в самом деле готов был мне морду бить. Когда я предложил его римлянке сольную роль отыграть и она согласилась, желая загладить свой косяк. Внезапно вернулась, застала воров, провела с ними воспитательную беседу, с выходом или на вербовку, или по-плохому. На последний случай мы уже за дверью ждали, наготове. Вариант с кражей из гостиничного номера ну просто напрашивался – оттого и шел у нас в планах как основной.

Тренировка у Лючии вполне на уровне, чтобы справиться в рукопашной с одним-двумя злоумышленниками, вряд ли больше придет. Сам видел, как против двоих солдат-срочников итальяночка работала уверенно, с избытком компенсируя недостаток мышечной массы – отличной техникой, скоростью, а главное, быстрым тактическим мышлением. Думаю, что даже для меня она бы легкой добычей не была – а подставился бы, так вполне мог и проиграть. И даже внешность ей в плюс – кто сочтет серьезным противником хрупкую женщину ростом метр шестьдесят три, да еще «наряженную как фифа»? Потому в первые секунды ошибку сделать очень легко – ну, а следующих секунд у вас просто не будет. «Обидеть Люсю может каждый – не каждый после убежит».

Нет, я рукопашку вовсе не абсолютизирую. Если только не в голливудском кино (наверное, и в этой реальности такие боевики скоро пойдут косяком). На войне же у самих японцев это обломалось – вы думаете, ниндзи в этой войне не участвовали? А ведь реально существовал приказ по Квантунской армии выделять для действий в нашем тылу не только снайперов и минеров, но и «особые группы, нападающие на наших офицеров с холодным оружием», по выучке, вполне себе ниндзюцу. Вот только (юмор) наши наступающие войска этих «ниндзей» не заметили. Потому что те в подавляющем большинстве случаев просто не добегали – ну не тянет рукомашество любого уровня против «калаша» или ППС. «Система Смоленцева», которую приняли здесь в Советской армии, в отличие от японцев, была комплексной, где рукопашка (в узком диапазоне самых близких дистанций) хорошо дополняла автомат, штык, нож. Ну а японцы слишком понадеялись именно на рукопашку даже там, где она в принципе не играет – и смеялись наши солдаты над придурками, что выскакивали с тесаком передо ними, как чертик из коробочки, «ну, я его очередью и срезал». Нет, все ж не настоящие ниндзи – у тех к собственно боевым приемам и тактика была на высоте, ночью подкрадываться, маскироваться, а после незаметно отходить. Но бой в поле, в лесу, и драка в помещении – это совсем различные ситуации. Как, например, у нас среди упражнений была «английская дуэль» (отчего так названа, не знаю) – за столом двое, напротив друг друга, лежит пистолет на расстоянии протянутой руки, ты можешь попытаться его схватить и в меня выстрелить, ну а я, как только твое движение замечу (в усложненном случае, когда твоя рука оружия коснется), имею право тебя убить любым способом – понятно, что на тренировке патроны были учебные, с красящими шариками вместо пуль, и удары лишь обозначали. Вот только если в эту игру против меня или Юрки сядет кто-то вроде Степы Карасева – будет дурачку земля пухом. И у Лючии против этой сладкой парочки, Степы с Любой, все шансы были справиться даже в одиночку. Ну, а когда мы за дверями стоим, готовые в секунду войти и всех положить, тут и говорить не о чем.

Лючия план даже с энтузиазмом восприняла, совершенно не боясь оказаться лицом к лицу с враждебными личностями – «в крайнем случае вы ведь защитите меня, мужчины»? Однако Юрка встал насмерть – едва только в драку не полез. И Анна сказала решающим голосом:

– Люся, прости, но ты к этой роли еще не готова. Нам сейчас не «я живая, враг уничтожен» нужно – а тех, кто придет, искренне на свою сторону склонить. Я бы еще могла попробовать – но моей роли в этом сценарии нет. Так что будем действовать с гарантией.

И взяли мы парочку юных карбонариев. Ничего не знали они о спецтехнике, не было про это в книжках про подпольщиков и партизан. Радиола «Рига-49» (не принадлежность гостиницы, а привезенная нами) – нет в действительности такой марки, надпись на панели лишь для того, чтобы «знатоков» обмануть, завод ВЭФ и в нашей реальности мог делать малосерийку совместно с немцами. На самом же деле это был хитрый агрегат, специально для «инквизиции», можно и радио слушать, и пластинки – но когда в комнате свет включается (срабатывает фотоэлемент) или звуки раздаются (микрофон в дежурном режиме), то идет сигнал тревоги «группе захвата» и запускается прослушка с записью на встроенный магнитофон. Так что, как Степа с Любой вошли, мы в соседнем номере даже их шаги и дыхание слышали, пара минут еще ушла, чтобы, наше оповещение получив, Смоленцевы подтянулись из ресторана, и еще Аня Лазарева (как самое главное тут лицо, принимающее решения) свое присутствие сочла обязательным, и Мария с ней, а это уже непослушание и бардак.

– Ты-то тут с какой задачей? Для обучения, чтобы в наши ряды скорее влиться? Ладно, только вуаль опусти, чтоб личность меньше засвечивать.

Наверное, скоро агентесс «инквизиции» по шляпкам с вуалью узнавать будут, как во времена иные гопников по капюшонам-балаклавам.

Итого, имеем двух свежеиспеченных агентов, с кличками «07» и «08». Поскольку при утечке информации псевдоним даже намека не должен дать на личность агента – его пол, возраст, занятие, детали биографии и обстоятельства вербовки. Зато, если утечет, будет труд заговорщикам, искать в своих рядах еще шестерых несуществующих предателей – как в давно слышанном мной анекдоте с запущенными в студенческий кампус тремя скунсами с накрашенными номерами 1, 2 и 4. При проведении же инструктажа мне было смешно, какие неумехи против нас задумывали играть, книжек про героев-молодогвардейцев начитались – а элементарного не знают. Вот и попадали такие энтузиасты в гестапо – вечная им память и почет.

– Вас свои после проверять будут. И по этому случаю – так что заучите как краткий курс, что расскажете. И учтите, что будет крайне подозрительно, если ваши рассказы совпадут во всем, это лишь при зубрежке бывает. Мелкие, несущественные детали могут и должны различаться – вот ты, Степа, должен запомнить логику и последовательность поступков, а эмоции и чисто внешние черты только в самом общем. Ну а ты, Люба, не обязана помнить, например, кто за кем в комнату входил, но уж платье и прическу Лючии должна описать во всех подробностях. И учтите, что вас, скорее всего, и после проверять станут – например, листовки свои подкинут и будут смотреть, как легко вас из милиции отпустят, ну а следить, с кем вы встречаетесь и о чем говорите, это вообще азбука. И раз они Ганну не пожалели за гораздо меньшее – то вас тем более, это вам понятно? Поймите, что мы вам не враги, не гестапо, и вам помочь хотим – а вот ваши по дурости вполне могут дров наломать. И если даже раскаются после – то содеянного уже будет не обернуть, и отвечать за все придется, по нашему советскому закону.

Прониклись, кажется. Их же идеология, стереотипы нам помогли. Вера в образ «старого большевика-ленинца», который придет, по справедливости разберется, по головке погладит, а в завершение скажет: «А теперь за работу!» – именно такие персонажи в конце все разруливают в книгах и фильмах (а пропаганде здесь верят, в особенности такая вот молодежь «со взором горящим»). Мы, конечно, не старые большевики, но все же по этой шкале у Степы и Любы стоим повыше, чем Сергей Степанович. Вот и вышло у нас то, что никакому следователю гестапо не удалось бы – может быть, эта парочка и сломалась бы, попав на настоящий допрос, а возможно, и под пытками бы ничего не сказали, как молодогвардейцы в нашей реальности. Надо, кстати, и пряник им показать.

– Хорошо себя покажете – после, возможно, вам предложат и в наши ряды вступить, партийного контроля. Будете уже не самопально, а по воле партии и лично товарища Сталина смотреть, где идея коммунизма извращается. И наказывать того, кто злоумышленно виновен, и наставлять на истинный курс того, кто заблуждается. А это, ребята, очень большая ответственность и честь.

Вижу, впечатлило. Они ведь не против партии выступают, а против отдельных уклонов от некоторых вредителей-исказителей ленинского курса (возможно, пробравшихся на самый верх). Конечно, «вступить в наши ряды» – это сильно сказано – на уровне, как мы в сорок четвертом в Кюстрине герр коменданту предлагали в «свободную Германию» вступить, а по жизни ты сначала капитулируй, чтоб нам лишней крови не лить, твой город штурмуя, ну а после будем посмотреть. Так и эти – после дела поглядим, может, вы нам и пригодитесь. Если живые останетесь, конечно.

– А особенно вас предупреждаю: упаси вас Карл Маркс делиться секретом с самыми близкими из ваших друзей. Какими бы «своими» они вам ни казались. Потому что они скажут еще кому-то, так дальше и пойдет, до тех, кому знать о вас вовсе не надо. И тогда вполне могут с вами сделать, как с Ганной. Если один раз уже черту переступили. И самое подлое, поручат это кому-то из таких же идейных, искренне верящих, что «так надо».