Алису так и подмывало рассказать ему о тех невинных, которых он убил в слепом гневе, о том, что Судак и его братья были такими же жертвами Белой Королевы, как и сам Бьярке. Но прошлого не изменишь, а Бьярке и так оказался наказан сполна за украденную магию. А требовалось еще столько всего сделать, и не было времени торчать здесь, ведь Королева в любой момент могла обрушить на них всю свою мощь.

– Ты идешь? – спросила Алиса, встав и протянув Бьярке руку.

Бьярке недоверчиво посмотрел на ладонь Алисы, колеблясь, будто опасаясь, что та сейчас превратится в зубастую пасть, но после долгой паузы все же стиснул ее. Его рука показалась Алисе тонкой, как крыло мотылька. Пальцы были такими длинными и хрупкими, что если бы она сдавила их чуть-чуть посильнее, то, наверное, просто раздробила бы все кости.

– Я хочу увидеть мою дочь, – сказал Бьярке.

– А я хочу увидеть моего Тесака, – ответила Алиса. – Так давай найдем их.

Они вышли из столовой, прошли в другой коридор, миновали несколько заброшенных гостиных и, наконец, обнаружили бальный зал – почти такой же, какой нарисовало Алисе ее бредящее воображение еще в туннеле. Пол, выложенный белыми и черными плитками, похожий на шахматную доску. Высокие, от пола до потолка, окна, белые бархатные портьеры, обрамляющие океан льда и снега за стеклами. Не хватало только придворных. Как и прежде, как и всегда, никаких признаков жизни, кроме Алисы и Бьярке, не наблюдалось.

В дальнем конце зала красовалась парадная лестница: по таким лестницам величественно спускаются прекрасные дамы в длинных вечерних платьях. Алиса практически видела их там: с уложенными в высокие прически волосами, в шуршащих шелковых юбках, деликатно держащих под руку своих партнеров.

Что-то мелькнуло наверху, какое-то темное размазанное пятно стремительно пронеслось по ступеням, и вот уже у подножия лестницы сидел крупный волк.

Крупный сероглазый волк с поднятой дыбом шерстью, изготовившийся к броску.

– Тесак, – выдохнула Алиса.

Она оцепенела, не в силах поверить, что он наконец-то здесь, перед ней – не сон, не видение, не иллюзия, созданная Королевой. Она не видела его с тех пор, как он покинул ее в лесу, но тогда он был еще человеком, так что, наверное, сейчас она на самом деле видит не его, но того, кем он стал при Королеве.

«Ты снова глупишь, Алиса».

Она шагнула к нему, думая лишь о том, что стоит ей только прикоснуться к нему, назвать по имени, как Бьярке, чары разрушатся, и волк вновь станет Тесаком.

– Что ты делаешь? – Бьярке схватил ее за плечо, хотя силы стремительно покидали его, он едва держался на ногах и не смог бы удержать Алису. – Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты не пошла бы прямиком к рычащему на тебя волку.

– Это не волк, – отмахнулась Алиса, и ей показалось, что ее собственный голос раздается откуда-то издалека. – Это Тесак.

– Что за тесак? – не понял Бьярке.

Глаза, серые глаза Тесака, уже не были безумными. Они были дикими. Эта дикость, это желание бегать свободно и радостно жили в них всегда, но Алиса не хотела этого замечать. Она хотела, чтобы он всегда был с ней. И думала, что ему тоже этого хочется.

Но он сбежал от нее, сбежал при первой возможности. Сбежал к сумасшедшей Королеве, правившей всем, что она видела с вершины своей ледяной горы.

Алиса едва видела его, потому что слезы застилали глаза. Легко сбросив руку Бьярке, она пошла к рычащему волку, к волку, напряженному как пружина, к припавшему к земле, готовому к прыжку волку.

Бьярке тащился следом, хватая ее за руки с решимостью и силой, каких Алиса в нем и не подозревала.