— В футбол? — замялся Косарев и решил, что придумывать ради всезнайства и ложного авторитета нельзя, сказал спокойно: — Чего не ведаю, того не ведаю… — И круто перешел к задачам: — Надо организовать соревнования физкультурников; на всех праздниках, несмотря на погоду, проводить их. Показательные выступления, пирамиды делать разные…

Зима в тот год выдалась, как назло, поздняя и слякотная. Только снег выпадет, как оттепель нагрянет. Только каток зальешь, на другой день, смотришь, вместо голубого льда — огромная грязная лужа, в ней воробьи купаются… Хорошо еще Благушенский и Кадетский пруды выручали. Мороки с ними никакой, знай разгребай снег, и только! Но комсомольцы не унывали в любую погоду: на Благуше, Разгуляе, Спартаковской улице они организовали лыжные базы и катки, мелкие лыжные базы были созданы близ некоторых фабрик и заводов.

А участие в массовых мероприятиях? Их даже не перечесть! Тут и пропагандистский пробег вокруг Москвы, и праздник в бывшем Измайловском зверинце, на Ходынском поле участвовали в торжественной передаче учлетам эскадрильи самолетов имени Ильича, на Красной площади — в демонстрации физкультурников.

Косарев настоял на том, чтобы райком партии обсудил комсомольский план развития физкультуры в районе. План этот предусматривал и строительство рабочего стадиона в бывшем Измайловском зверинце. Предложение конкретное и дельное, обоснованное. 14 августа 1924 года райком план поддержал и сам обратился в МГСПС и Моссовет за строительными материалами, а в Госбанк — с ходатайством о выдаче денежной ссуды.

«Муравей» — так назвали комсомольцы свою первую спортивную пролетарскую организацию. В то время оставшиеся еще от старого режима спортивные общества мало в чем изменили свою деятельность. Правда, ВЦИК СССР уже создал Высший совет физической культуры, но его влияние на ее развитие было очень слабым, совет работал келейно, в отрыве от комсомола и как бы в стороне от рабочей молодежи. Видимо, это обстоятельство и побудило Бауманский райком партии принять на том своем заседании еще одно решение: образовать при райисполкоме районный совет физкультуры.

Все-то тогда приходилось делать впервые, заново, ломая старые представления о физкультуре и спорте и их организации. Немудрено, что Косарев — человек инициативный и деятельный, не пасующий перед трудностями, — оказывался у истоков многих полезных дел. Сам он, касаясь первых шагов пролетарского спорта, на одной из районных партийных конференций говорил:

— Мы имеем сейчас до сорока ячеек «муравьев». С их помощью и в их рядах мы подготовим до 60 инструкторов, которые обучат до двух тысяч физкультурников. Вот увидите, как наши «муравьи» расползутся по всей стране и положат начало пролетарскому спорту.

При такой организации дела молодежь гужом повалила в физкультурные коллективы. А когда в них появились медики для антропометрического осмотра, от желающих записаться в физкультурники отбоя не было. «Динамометрия», «спирометрия», «антропометрия»… Слова эти звучали загадочно, примагничивали. Это тебе не кувалда с наковальней на ярмарке. Ударишь ею по наковальне и смотришь: до какой отметки шарик по шкале силомера поднимается.

— Примитив, да и только! — рассуждали ребята. — А тут наука.

Скоро проявились и ожидаемые результаты. Из молодых рабочих, ставших в том году физкультурниками, каждый третий вступил в комсомол.

Став в Бауманском райкоме одним из организаторов спортивного общества «Муравей», Косарев вскоре понял, что развитие физического воспитания и спорта должно развиваться на более широкой основе, выйти за пределы только молодежных проблем. В марте 1929 года, выступая на XVII Московской губпартконференции, он под аплодисменты делегатов внес оригинальное предложение «создать добровольное общество пролетарской физкультуры», а потом несколько лет настоятельно агитировал партийный и комсомольский актив за осуществление Своей идеи, входил с предложением в различные инстанции.

Косарев видел изъяны в массовой военно-спортивной и физической подготовке молодежи. Высказывал постоянную неудовлетворенность ее организацией, искал новые формы и решительно отметал старые, отжившие, даже те, которые были рождены по его собственной инициативе.

«Минимум военно-спортивных знаний молодому рабочему, колхознику!» Этот призыв Косарева был поддержан партией и правительством. В 1931 году ЦИК СССР утвердил военно-спортивный комплекс «Готов к труду и обороне», а вскоре установил почетное звание и значок «Ворошиловский стрелок», нормативы и значки «Готов к санитарной обороне», «Готов к противовоздушной и к противохимической обороне» и другие.

«Физическая культура — важное звено воспитания молодежи» — так озаглавил Косарев один из разделов своего доклада на X съезде ВЛКСМ.

«Пять лет назад, — говорил он, — комсомол выдвинул комплекс «Готов к труду и обороне». Этот комплекс прочно утвердился в нашей стране, и нормы ГТО сдали уже четыре миллиона человек».

В зале раздались аплодисменты. Косарев сделал знак, и аплодисменты стали затихать.

— Вот так-то лучше… Радоваться рано. Недостатков в организации физической культуры у нас больше, чем успехов!

Зал насторожился. Не круто ли перешел докладчик от успехов к недостаткам?

К этому времени добровольные спортивные общества уже были созданы, но разраставшийся в эти годы в стране бюрократизм не миновал и эти общественные организации. Косарев заметил это, обнажил проблему с трибуны комсомольского съезда, показал пути преодоления опасности.

Сидевший в президиуме заместитель наркома обороны Я. Б. Гамарник оборвал беседу с соседом и бросил Косареву реплику: