— Ничем не хуже, даже лучше. Только пока нельзя.

— И ты туда же! — обхватила она себя руками и вскочила с места, отойдя подальше.

— Марьяш, ну я же не сказала, что нельзя! Я сказала пока нельзя.

— И когда будет можно? — глянула она на меня исподлобья.

— Скоро.

Она закатила глаза и даже топнула ножкой:

— Вы все так говорите! Это несправедливо!

— А почему сейчас нельзя? А я смогу магичить? А когда мне будет можно? — вдруг засыпал нас вопросами Петя.

— Подрастешь — там видно будет, — ответил Дима. — Марья, мне Евдокия говорила, что ты замечательно играешь на пианино. Не могла бы ты что-нибудь для нас исполнить? — попытался перевести тему разговора Дима.

Но Марья дулась и только искоса на нас поглядывала.

— Слушай, я не знаю, как и что будет, но очень постараюсь сделать так, что бы ты была среди первых учениц моей школы. По крайне мере, я все для этого сделаю. Обещаю.

Мои слова явно пришлись ей по душе. Она расслабила плечи и поглядела на меня с благодарностью.

— Я тоже на это надеюсь, — после чего покосилась на Диму и прошла к пианино, которое стояло у самого окна, села за инструмент, раскрыла ноты и заиграла приятную мелодию. У нее и правда очень хорошо получалось.

Слушая игру Марьи, мы не сразу заметили, как в комнату тихо вошел царь в сопровождении моих родителей и застыл на месте. Когда же мы его увидели, он сделал знак не шуметь и продолжил слушать исполнение девочки. Глядя на него сейчас, я вполне могла понять мать Марьи, которая потеряла от него голову. Та самая сила, о которой упоминал отец, вилась вокруг него и действительно создавала нечто, что заставляло дыхание сбиваться и смотреть на монарха благоговением и трепетом. К тому же он и сам по себе был очень интересным мужчиной, и вместе это придавало ему какую-то гипнотическую привлекательность. Но у меня, слава богу, есть Дима, любовь к которому давала полный иммунитет к чарам самодержца. А тот так внимательно и с таким странным выражением лица вглядывался в маленькую исполнительницу, что я заподозрила, будто ему каким-то образом стало известно, чьей дочерью она на самом деле является.

Перевела вопросительный взгляд на отца, и он без слов меня понял и коротким кивком подтвердил подозрения. Но откуда? Как он мог узнать? И что теперь будет? Мысли растревоженными птицами разлетелись в разные стороны.

Тем временем Марья закончила и обернулась. А увидев за своей спиной самого царя, поначалу растерялась, а потом вскочила и сделала глубокий поклон. Молчание затягивалось. Наконец, он проговорил:

— До сих пор не верю, что это правда… Здравствуй, Марья. Ты очень похожа на мать…

Снова возникла пауза и, похоже, монарх не собирался ее прерывать. Тогда отец прокашлялся и предложил:

— Ваше Императорское Величество, не окажете ли честь отужинать вместе с нами?

— Что ж, буду только рад.