— Слушай, Василий, — наконец, не выдержала я, — чего ты хочешь? Говори четко, ясно и по существу!

От моих слов он даже вытянулся во фрунт, видимо, сработали вбитые в военной академии рефлексы, но тут же досадливо скривился:

— Четко и по существу не получится. Понимаешь, мне очень нравится Наташа… — а потом чуть ли не застонал, запуская пальцы в свою рыжую шевелюру. — Да я с ума по ней схожу! Только не знаю, как к ней приблизиться! Я ее вчера во дворце увидел, подошел, а она по мне взглядом мазнула и даже не улыбнулась.

— Так чего же ты до этого столько времени молчал? — удивилась я.

— А когда мне было ей об этом говорить? — возмутился он. — Мы только познакомились во время вашего обучения! Так нас к вам после этого даже не подпускали, чтобы мы не мешали процессу! — явно кого-то передразнивая, выдал братец. — Или, может, когда вы все резко стали фрейлинами? Так этот ушлепок Шуйский в первый же день подсуетился и завладел ее вниманием! Да и я ведь мог бывать во дворце крайне редко. Мы с Федькой только в этом году заканчиваем академию, и увольнительные нам дают совсем нечасто! А может, нужно было налаживать общение, когда вы уехали с царевной на моления?

— Ну, сейчас-то ты ей письма пишешь? Отчего же раньше не мог?

— Раньше у меня повода не было, — насупился он. — Но сейчас я не могу упустить возможность стать ей ближе!

Ага-ага, или кто-то просто не мог пересилить свою робость, а может, и еще какие заморочки моего братца одолевали.

— Ладно. Как уж вышло. В любом случаем сейчас Наташа слишком расстроена тем, как все получилось с Шуйским, и вряд ли примет чьи-либо ухаживания. — Василий заметно посмурнел. — Но она живая веселая девушка и не сможет слишком долго грустить, а потому пока встреч с ней не ищи, а вот письма писать продолжай. Только пиши каждый день! Хоть пару строчек, но каждый день! А потом… ты и сам поймешь, когда стоит приступить к более активным действиям. Только если обидишь девушку — я тебе не завидую. Понял? — с угрозой добавила я.

— Понял-понял! — отмахнулся он. — Дусь, а я ей хоть чуть-чуть нравлюсь, а?

— Ну-у-у, наверное. По крайней мере, она отзывалась о тебе довольно положительно, — припомнила я все, что подруга говорила о брате.

Эта малость так обрадовала парня, что он приподнял меня за талию и с радостной улыбкой покружил на месте.

— Пусти, скаженный! — шутливо ударила я его ладошкой по плечу.

Он поставил меня на пол и, серьезно глядя в глаза, сказал:

— Спасибо.

После чего со счастливым выражением лица быстро направился прочь из комнаты. Я же лишь покачала вслед ему головой:

— Хоть бы чаю попил, что ли. К сестре же в кои-то веки зашел. Эх… — и, улыбаясь, махнула рукой: совсем Наташа парню голову вскружила.

В этот момент дверь снова отворилась, и на пороге показался Дима:

— Здравствуй, Дусенька, а где Василий? — он недоуменно оглядел комнату. — Мне доложили, что он должен быть здесь, с тобой.

— Здравствуй, милый. Он ушел, — развела я руками. — Ненадолго заходил кое-что уточнить.