— Нет, Марьюшка. — мягко, но уверенно, ответил князь. — Она просто сильно заболела после родов и умерла. Тогда я и забрал тебя к нам.

Я была благодарна отцу, что он слукавил и не рассказал, что ее мать сгорела в послеродовой горячке. Ведь бедной девочке будет сложно объяснить, что в этом виновата вовсе не она, а отсутствие грамотной помощи и элементарных знаний о медицине.

— А почему ты не отдал меня родному отцу? — испытующе глядя на него, спросила девочка.

— Это сложный вопрос, Марья, — неожиданно ответил за него царь. — Но сейчас, глядя на тебя, я рад, что все обернулось именно так. Боюсь, что при дворе тебе было бы гораздо хуже, чем в семье Раевских. Пусть даже до определенного времени ты и росла без должной любви со стороны твоих приемных родителей.

Девочка явно многого не понимала, но все же приняла ответ как данность.

— А какой она была, моя мама? — сглотнув ком в горле и комкая в кулачке платье, спросила она, отчего-то глядя на князя. Видимо, царь своим холодным видом и скрываемыми за ним бушующими эмоциями ее все же пугал.

— Она была замечательной, — грустно улыбнулся отец. — Но я думаю, что Его Величество сможет рассказать тебе о ней гораздо лучше.

Обменявшись взглядами, мы все поднялись и вышли из комнаты, оставив отца и дочь наедине. Я не была уверена, что это такая уж хорошая идея — царь явно был выбит из колеи и не совсем понимал, как себя вести со своей внезапно обретенной дочерью. Одно то, как он отжег, когда сообщил девочке о своем отцовстве… Кувалда в лоб и то произвела бы менее ошеломляющий эффект! Хотя как сказать по-другому, я тоже не представляла.

Решили ожидать их в большой гостиной.

— Отец, как вышло, что царь так спокойно отнесся к сокрытию вами дочери? — не могла не поинтересоваться я. Все-таки подспудно я ожидала настоящей бури, а тут все прошло тихо и мирно. Не считать же фразу о голове, которая все еще на месте, настоящей угрозой, право слово. — Конечно, Старица с ним поговорила. Жаль, что не предупредили о своей инициативе нас, но тут уж претензий не выдвинешь. Только мне все равно казалось, что буря при этом будет немаленькой.

Отец помолчал немного, подбирая слова.

— Видишь ли, если бы этот разговор состоялся до неудавшегося переворота, то, думаю, все было бы немного иначе. А так царь слишком хорошо успел представить последствия для всей своей семьи, если бы у заговорщиков все получилось. Нам никогда не узнать, о чем он думал, когда все это происходило, и позже, когда он буквально умер прежде, чем выздороветь, но будь на тот момент в раскладах мятежников еще и Марья, все могло повернуться гораздо хуже. — Его лоб прочертили глубокие морщины.

— А мне кажется, что Старица просто сумела его убедить, что сокрытие Марьи было всем на пользу, а ты это делал не со зла, — поделилась своими мыслями княгиня. — Вот он и отнесся ко всему спокойно.

Невольно отец хмыкнул.

— Это вы не слышали, как царь лютовал у меня в кабинете! Пришлось поставить полог тишины, чтобы не переполошить весь дом. Кстати, дорогая, боюсь, там придется сделать небольшой ремонт.

Дарья Сергеевна даже перекрестилась после этого признания и села к мужу поближе.

— Да и бог с ним, с кабинетом! Отремонтируем. Ты сам-то как? Нигде ничего не болит?

— Все хорошо, Дарьюшка, не беспокойся, — и поцеловал жене пальчики.