– Спасибо за теплые слова, Ваше Величество.

Гон улыбнулся слабой, печальной улыбкой, желая хоть как-то утешить капитана. Тот ответил ему такой же мягкой, но более широкой улыбкой.

– Я беспокоился за вас, так как вы долго не покидали Кванъёнджон, но, похоже, в этом не было необходимости. Ваше Величество, приходите как-нибудь на мостик. Неважно, в каком качестве – как лейтенант военно-морского флота в отставке или как главнокомандующий Корейской империи.

С готовностью кивнув, Гон отправился к выходу.

Столпившиеся у церкви репортеры, завидев Гона, кинулись снимать императора, давно не появлявшегося на публике. Гон не хотел давать интервью, треск затворов резал уши. Он опустил лицо и быстрым шагом проследовал к ожидавшей его машине.

Ён, закрывший за Гоном дверь, занял место рядом с водителем, и императорский кортеж в сопровождении мотоциклов императорского мобильного корпуса двинулся в путь. Гон на заднем сиденье сидел выпрямив спину и ждал, пока репортеры скроются из виду. Когда церковь осталась далеко позади, Гон наконец развязал галстук. Почувствовав долгожданное облегчение, он тяжело вздохнул и тыльной стороной ладони вытер капли пота со лба.

Всему виной застарелая психологическая травма. Перед глазами снова как наяву возникла та ночь, когда Ли Рим, пронзивший мечом его отца, пытался задушить маленького Гона своими огромными ручищами. Через зеркало заднего вида Ён сквозь солнцезащитные очки наблюдал за Гоном. Тот изо всех сил пытался сохранять спокойное выражение лица, но было ясно, что с ним случился приступ панической атаки. Ён ничем не мог ему помочь в этот момент, но Гону, как человеку сильному, всегда удавалось самостоятельно справляться с этой проблемой. Заметив, что водитель тоже косится в зеркало заднего вида, Ён резко его одернул:

– Все внимание на дорогу, от тебя зависит безопасность императора.

– Слушаюсь.

Как обычно, жесткий голос Ёна успокоил Гона – он пришел в себя, дыхание стало ровным. Гон медленно расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки, сковывавшей шею словно тисками, и сменил пиджак. Наконец он смог расслабиться, его лицо разгладилось.

– Ён, долго ты будешь на меня обижаться?

С тех пор как Гон вернулся, Ён и слова ему не сказал, – обсуждение рабочих моментов не в счет. Похоже, Гон сильно задел чувства Ёна, сбежав без предупреждения. Но Гон не мог придумать, как загладить свою вину.

Не поворачиваясь, Ён молча протянул руку назад и чего-то ждал.

– Что? За руку тебя подержать? – попробовал пошутить Гон.

– Нет, дайте мне ваш телефон. Установлю на него GPS-маячок. Из-за того, что вы сбеж… так долго засиживались в кабинете, меня чуть не уволили.

При водителе Ён не мог назвать вещи своими именами. И хотя Гон знал, что никто не посмел бы уволить Ёна, он послушно передал ему свой телефон. От GPS-маячка все равно не будет толку, если он снова уйдет в параллельный мир. «Но если Ёну так будет спокойнее, то почему бы и нет?» – подумал Гон.

Кортеж неторопливо направлялся к следующему пункту назначения.

Вступив на территорию университета, Гон прямиком направился в кабинет профессора в сопровождении восторженных возгласов студентов. В ответ Гон в обычном своем стиле махал им рукой. Гона любили все подданные Корейской империи. И он был счастлив носить титул императора своего народа. Если твое существование приносит кому-то радость и утешение, нет причин отказываться от своего предназначения. Его плечи не дрогнут под тяжким грузом ответственности и долга.

Перед тем как войти, Гон постучал. Голос, что донесся из-за двери кабинета, разрешил ему войти, но звучал он несколько обеспокоенно. Гон открыл дверь и вошел. Принц Пуён поднялся из-за стола ему навстречу и удивленно произнес:

– Ваше Величество!