Нечто, появившееся в тронном зале, явно забавлялось производимым на подростков эффектом. Оно уплотнилось, неторопливо приблизилось к ребятам, пока наконец не взяло их в плотное кольцо.
Катя вглядывалась в чернильную мглу, стараясь понять, что происходит. Внезапно ей показалось, что она увидела там, внутри черного тумана, человеческую фигуру – сгусток в дымчатой взвеси, неопределенное скопление в развевающихся одеждах, идущее прямо на них. Женский силуэт.
– Какая удивительно приятная неожиданность, – пропел знакомый голос у виска.
Казалось, это сам туман говорит с ней. Но голос спутать было невозможно.
– Ирмина, – выдохнула Катя.
Рука скользнула к посоху, прикрыла его ладонью. Ребята оглянулись, но мгла уже скрыла ее от них.
– Катя! – Ярослава шарила в чернеющем тумане, хватала руками пустоту.
– Стой! – остановила ее Енисея. – Держимся друг за друга, ни шагу в сторону! – прокричала она.
Глава 21
Наваждение
Ярослава почувствовала: что-то изменилось. Угольно-черная взвесь немного осела, оставив сумеречные струйки парить в воздухе.
– Катя, – с надеждой позвала она в пустоту, и ее голос утонул в тишине. Она огляделась. – Енисея, Истр…
Никто не отзывался. Ярославу окружал пепельно-серый туман. Под ногами сиротливо шелестела опавшая, давно пожухшая листва, побитая первыми заморозками. Оголившиеся стволы почерневших деревьев печально качались в сумеречной синеве без запахов и звуков.
Ярушка остановилась. Она точно помнила, что только что они находились в тронном зале Мары и там не было никаких деревьев и сухой листвы под ногами. «Куда я теперь-то попала?» – устало подумала она.
Послышался протяжный металлический скрип совсем рядом – в ватной тишине он резанул по нервам, став пока единственным звуком. Ярослава оглянулась. За первой линией деревьев показался почерневший забор: кривые заостренные пики, соединенные затейливыми грустными вензелями. Девочка подошла ближе. Толкнула калитку. Та нехотя поддалась.
– Эй, есть кто-нибудь? – позвала она, но в ответ услышала лишь жалобное поскуливание ветра.
Ярослава прошла чуть дальше. Сердце судорожно сжалось и заколотилось в несколько раз сильнее: из сизого тумана бесконечными рядами на нее выплывали почерневшие кресты, какие видела она на греческих погостах дома, в родной Тавде.
Ярослава на мгновение остановилась. Бежать! Назад! Мысль дарила было надежду на спасение, но, оглянувшись, Ярослава поняла, что бежать некуда – тропинка исчезла, как и калитка, приведшая ее в это скорбное место, а сама она оказалась внутри кладбищенской оградки. У ее ног сидела сгорбленная старушка в синем, давно выцветшем платке, застиранной и полинялой шали.
– Бабушка! – вежливо позвала она. – Здравствуйте!
Но старушка не оглянулась, будто и не слышала ее. Она сидела на коленях, припав к могильному холмику.