— Которое? — невинно спрашивает он.

— Которое «Вэлли».

— Валери, Вали, Вэл, Вэлли, Лери…

— Милая, посиди рядышком с дядей Райаном, а мама от него отдохнет, — воркую я, пересаживая ребенка между нашими креслами. Он смеется.

К моменту пересадки в вертолет Джули так измучена, что засыпает у меня на руках под грохот лопастей. Я бы ни за что не забралась с ней вместе, а потому вынуждена отдать дочку Эперхарту. Едва глянув на мужчину с ребенком на руках, я понимаю, как беспощадно надувает нас природа, вынуждая размножаться. Это зрелище вызывает во мне гормональный взрыв, наполняя смесью и нежности, и желания, и всякой иной чертовщины, которая в нормальном состоянии мне и в голову теперь не постучится. Только не с Райаном Эперхартом!

Джули «фазенда» ожидаемо нравится. Меня она, ожидаемо, доканывает множественными опасностями. Первый день по приезде Райан занимается делами «Айслекса», а на второй самодовольно объявляет, что взял несколько дней и собирается знакомиться с ребенком. Я не возражаю. Как там он говорил про попытки научиться плавать на середине озера?

Через два часа знакомства друг с другом и собаками они возвращаются. Джули воет на всю «фазенду», потому что соскучилась по маме, хочет печенье, а еще она упала и расцарапала себе нос. Я уже поднимаюсь, чтобы разгрести последствия одной маленькой катастрофы, как вдруг вмешивается Мэгги. У нее есть молоко, печенье и манго. Нос не прошел, однако в борьбе «Мама против Манго» последнее победило с разгромным счетом.

А вот Райан обо мне не забывает. Он стоит напротив и раздевает меня глазами. Я уже набираю воздух в легкие, чтобы высказаться по этому поводу, но он вдруг улыбается краешком губ и говорит:

— Завтра приедет доктор. Хочу, чтобы он осмотрел Джулию. А потом появятся юристы. Собираюсь выяснить, на каких правах могу оформить над ней совместную опеку.

— Времени не теряешь.

Меня немного возмущает тот факт, что он сомневается в здоровье Джулии, но его право. А мне стоит быть благодарной: такой уровень докторов я дочери не обеспечу.

— Никогда.

— Может, поговорим о том, что будет со мной? — спрашиваю я с кислой улыбкой, хлопаю себя по коленкам ладонями и сажусь на диван. — Итак, я, Валери Хадсон, на острове, без жилья, работы и с неопределенными планами владельца этого самого острова относительно нашей общей с ним дочери. Поехали.

В этот момент я, как никогда со времени встречи в Дубае, чувствую свою уязвимость. Там мне было ничего от него не нужно, а здесь я опять полностью от него завишу. Самый сложный вопрос, конечно, с работой. Не хочу возвращаться в «Айслекс». Только если Эперхарт совсем упрется рогом в необходимость проживания вместе с Джули. И если сам предложит мне место. В противном случае будем биться до последнего.

— Что ж, давай поговорим. — Но почему-то он не садится. — Джули однозначно будет жить здесь, со мной. — Я вздыхаю и потупляю глаза. Пошли, значит, по худшему пути. Плохо, но ожидаемо. — Если ты беспокоишься о ее безопасности, перестроить «фазенду» деньги у меня найдутся.

— Эперхарт, остынь, — кривлюсь я. — Хватит тыкать меня носом в твою финансовую состоятельность. Если тебя так волнует вопрос, Веласко сообщил мне, к какой внушительной сумме была приплюсована моя неустойка по контракту…

— Еще раз: твой чек не был обналичен, — рычит он.

И это должно меня утешить?

— Не имеет значения. Эти деньги официально мне не принадлежат. Даже если я не нарушила пункт о молчании классическим способом, а там могут быть спорные моменты, то год я на тебя все равно не проработала — и закончим с этим вопросом. Та бумажка, наверное, недействительна, поэтому давай я просто выпишу новый чек и…

— Отчего же, Вэлли? Отличная бумажка. Я храню ее.