— Говори быстро! — ответил. — Я за рулём, скоро вообще телефон отключу.

— Короче, тут дела такие…

— Ну живей, Никит, живей!

— В общем, сгорел у меня солярий.

Я поморщился.

— В чём дело?

— Что-то не так пошло. Переборщил с мощностью, видимо.

— Это плохо, друг! Это очень плохо. Где я тебе другой достану? Мы деньги по сусекам наскребали.

— Да я понимаю. Но здесь ведь постоянно экспериментировать надо, пробовать. Без неудач не бывает успеха.

Я сейчас был слишком зол на него, чтобы вести эту позитивистскую дискуссию.

— Ладно, отбой! — крикнул в трубку. — Что-нибудь придумаем.

Блядь, мудила! Ну как так можно, а? Что за западло кромешное?!

До десяти утра, официального начала акции, мы ещё успели почти два часа простоять у какого-то магазина на Красной Пресне. Я даже вздремнул слегонца, а когда стрелка приближалась к десяти, и Гарибальди вот-вот должен был получить сигнал, из магазина к нам выбралась тётка и, постучав в стекло, поинтересовалась, не бытовую ли химию мы им привезли.

— Мы с подарочными наборами, — ответил я. — Не к вам.

— Да вот и я подумала, — заверещала она, — чего это вдруг сегодня товар прислали, если только два дня назад был.

Ровно в десять к Гарибальди пришла эсэмэска, и мы выступили.

Никакого специального плана не было, но Антон, я знал, приблизительный маршрут и точки высадки в голове всё же держал. Это правильно, просто так, хаотично в городе шухерить нельзя. Как я понимал, каждой участвующей в акции Звёздочке отводилась определённая территория Москвы, район-два. Нам выпало, видать, ближе к центру. Объекты для атаки предоставлялось выбрать самостоятельно, правда, как можно было понять из туманных пояснений Гарибальди, некоторые потенциально интересные трогать всё же не рекомендовалось. У меня на этот счёт имелись некоторые собственные соображения, которые я, однако, предпочитал держать при себе.

Чуть покружив, мы тормознули у здания на Пречистенке, где обитало сразу несколько фирм — какая-то юридическая контора, консалтинговая, риэлторское агентство и агентство турпутешествий. Народа в эти утренние часы на улицах было относительно немного, мы натянули на лица трикотажные гандончики с прорезями для глаз и рта, перекличкой проверили связь, не спеша выбрались наружу, швырнули к входу гранату — от взрыва вынесло дверь — постреляли по окнам и расположенным на высоте второго этаже двум видеокамерам, а потом закурили.

Из здания стали выбираться перепуганные людишки: подняв руки над головой, кричали что-то, вроде «Не стреляйте, сдаёмся!», ложились лицом на грязный асфальт, кто-то, которые пошустрее, пытались убежать. Посмеиваясь, мы пустили пару очередей в воздух.

— Долой частную собственность и эксплуатацию человека человеком! — прокричала весёлая и румяная Белоснежка, разбрасывая ворох листовок, на которых исполнитель акции был указан чётко — Комитет по освобождению России от капиталистического ига. Мы никогда не шифровались.