— Ментов подождём? — спросил я у Гарибальди.

— Если приедут пока курим — то подождём, — ответил он. — А если нет, то не будем.

Мы особо не торопились, курили размеренно, с удовольствием, но менты не удосужились поспешить на встречу.

— Никита солярий запорол, — сообщил я Антону.

Тот покивал головой, словно так и должно было быть. Слова не сказал в ответ, словно ему ни денег, ни запоротой мечты было не жалко.

Полезли обратно в «Газель».

— Мелко стелим, — высказалась Кислая. — Всё предпринимателей недоразвитых пугаем. Неэффективно это. Надо хотя бы по министерству какому пострелять.

— А что нам мешает? — пожал плечами Гарибальди. — Я не против.

Тронулись, я колесил по центральным улицам в поисках первого попавшегося министерства. Где какое находится ни фига не помнил. Впрочем, никогда и не интересовался.

Первым на Смоленской-Сенной площади подвернулось министерство иностранных дел. Мне Кислая объяснила, что это оно. Так-то я не знал, хотя всю жизнь в Москве живу. Да и к чему мне знать об их жизни?

Величественное здание, ещё сталинской постройки с высокими входными дверями, которые то и дело открывались, впуская и выпуская энергичных дипломатов, как нельзя кстати подходило для обстрела. Да, что там, оно просто просилось быть обстрелянным. В идеале — артиллерийскими орудиями. Увы, у нас имелся только гранатомёт с единственным зарядом.

Возникла короткая заминка — кому из него стрелять.

— Дайте мне, — вызвался я, взгромоздил на плечо это неудобное оружие и, недолго прицеливаясь, нажал на спусковой крючок.

Выстрел пошёл почему-то выше, чем я предполагал, граната разорвалась в верхней трети центрального корпуса здания, врезавшись в бетонный проём между окнами. Последствия от взрыва явно были незначительные, лишь в нескольких окнах посыпались стёкла.

Какое-то время ровным счётом ничего не происходило. Лишь дефилирующие перед зданием дипломаты направили в нашу сторону свои просветлённо-испуганные взоры и поскорее поспешили миновать зону обстрела, да в министерских окнах нарисовалось несколько озабоченных физиономий. Мы постреляли из автоматов, Белоснежка разбросала листовки, а Пятачок зачем-то бросился разгонять и без того до усрачки напуганных международников, которые продолжали вытекать из входных дверей. Одного даже одарил пендалем — тот припустил по улице как гончая с родословной и медалями.

Из здания вылез оценить обстановку сотрудник службы безопасности. Ну, как оценить: высунул голову, мелькнул краешком униформы, посчитал, сколько нас, и тут же скрылся. Охрана здесь наверняка вооружённая, я взял его на прицел, но вступать с нами в перестрелку эта публика явно не собиралась. Судя по тому, что из дверей никто больше не появлялся, они закрыли её на все имеющиеся замки. Должно быть, вызывают сейчас подмогу.

Вскоре нарисовались менты. Аж на двух машинах, обе — дорожно-постовой службы. Гаишники. Это ерунда. Лохи, которые проезжали поблизости, а потому и были направлены к нам. Вообще-то в случае атаки на правительственные здания должны вызывать спецподразделения. Вот это было бы несоизмеримо серьёзнее. Впрочем, даже если эти герои-архаровцы из всех воспетых теледокументалистикой «Альф», «Бет» и «Гамм» (или как там у них погоняла?) и соберутся с нами встретиться, застать нас здесь они не успеют. Всё же задача у нас несложная — не контроль за зданием установить, а нанести точечный удар и скрыться.

Мы заняли позиции, первыми открыли огонь. Менты попались не вот уж прям очковые, тоже отстреливались. Или, по крайней мере, делали вид. Нам увязать в уличной перестрелке ни к чему конечно, но раз такое дело, то можно и пошмалять.

Не больше пяти минут стрелялись, одного вроде завалили — его, недвижимого, стали оттаскивать по асфальту куда-то вдаль — а затем Гарибальди скомандовал отбой.

— Отходим! — махал он рукой и кричал в рацию. — Хватит.