— Записывай, — запросто так, снимая во мне напряжение, ответил Костиков. — Это аспирант, научную работу у меня пишет.

— А ректор в курсе, что он будет присутствовать? — открывал массивную тетрадь дотошный охранник.

— В курсе, в курсе! — убедительно вещал Никита. — Он сам и пригласил.

— Ничего мне не говорил.

— Ну правильно, скажет он тебе! Ты ж не заместитель ему.

— Как звать? — взглянул на меня пристально охранник.

— Канарейкин Валентин, — выдал я первое пришедшее в голову имя.

Вроде не запнулся. Охранник накарябал имя в тетради.

— Записываю: пришёл с Константиновым, — сообщил он весомо Никите. Мол, на тебе вся ответственность.

— Записывай, записывай! — махнул рукой Никита. — Слышал? — прикольнулся он, едва мы отошли от проходной. — Фамилию мою не помнит, а пишет чего-то. Клоун, блин.

Мы разделись в гардеробе и поднялись на третий этаж в достаточно просторную аудиторию. Точнее, пожалуй, в обыкновенный кабинет, потому что места для слушателей были здесь расположены не амфитеатром, как бывает — сужу по фильмам — в институтах, а на одном уровне с преподавательской позицией. Этот просторный кабинет был уже почти под завязку заполнен: бородатые, плешивые и очкастые мужики с благородной осанкой и мощными интеллектуальными морщинами, такие же высокомерные и несвежие дамы, а также кое-кто и помоложе, включая совсем уж зелёных юношей и девушек, видимо, избранных студентов, — все они сидели, ходили, негромко общались и явно пребывали в нетерпении, предвкушая встречу с необычным собеседником. Костиков кивнул некоторым, с парочкой поздоровался за руку. Мы уселись за самую дальнюю парту, она, на наше счастье, оказалась свободной, и принялись так же нетерпеливо ждать.

Ожидание длилось недолго. Буквально через пять минут в кабинет вошла небольшая делегация из четырёх человек. Двое из них, пожилая дама и достаточно молодой мужчина, на ходу отстали от группы, усаживаясь за свободные места где-то спереди, а двое остальных — высокий, бородатый, симпатичный такой мужик с обильной сединой в волосах и в разноцветном свитере и шедший чуть поодаль очкастый плюгавенький карлик в костюме и с галстуком — прошагали за преподавательский стол. Бородач уселся — я так понял, именно он и был героем, ради которого все собрались здесь — а карлик, остановившись у стола, подождал, пока в кабинете установится тишина и произнёс вступительное слово.

— Добрый вечер, уважаемые коллеги, — начал он. Видимо, это был то ли ректор института, то ли декан факультета. Скорее всего, ректор — держался представительно. — Как вы наверняка знаете, вот уже неделю с лишним у нас в институте работает новый сотрудник. Может быть, вы встречали его в коридорах. Человек он в высшей степени необычный, я даже не знаю, стоит ли говорить, каким образом он у нас появился…

— Стоит, стоит, — закивал бородач.

— Стоит, значит… Ну, в общем, он прибыл к нам из параллельного Советского Союза.

— Точнее, удрал оттуда, — усмехнулся герой вечера.

— Да, вот прямо таким образом. Мы решили сегодня провести встречу с преподавательским составом физико-математического факультета. Аспиранты здесь, я вижу, студенты даже, хотя никто их не звал.

— Да пусть, что вы! — снова подал голос учёный беженец из СССР. — Я ни от кого не прячусь. Со всеми рад пообщаться.

— Ну всё же, Василий Павлович, случай не рядовой. Безопасность требуется особая, по телевизору видели наверное, что тут у нас делается.

— Да ничего мне не будет! — так же весело отмахнулся бородач. — Я им не нужен, с меня взять нечего.