На плите уже стояла скворчащая сковородка и чайник. Интересно, электричества, говорит, нет, а газ есть. Но потом вспомнил, что в деревнях баллоны у всех, наверняка на улице в шкафу железном стоит.

– Ноги мокрые, хоть носки подсушить, – поморщился я между тем, пытаясь снять ботинки.

– О, так что молчишь, сымай тогда, да. Носки там же брось, я тебе сухие дам. И вон газеты лежат, ботинки набей пока и на печь поставь, – он показал куда именно. – Зовут тебя как? Я Анатолий, – седой улыбнулся и шагнул ко мне.

– Александр, – пожимая руку, представился я.

Пока утрамбовывал многочисленные номера сельского вестника в ботинки, Анатолий сходил в комнату и принес мне обычные и еще шерстяные носки, согреться пока. Я надел и те и те, умилившись аккуратно зашитым дыркам.

Через несколько минут блаженствовал, поглощая обжигающе горячую яичницу со шкварками. После этого, гремя соплями и прихлебывая чай, заедая его бутербродами с обветренной колбасой, коротко рассказал про аварию, не забыв предупредить про странных волков. Когда сказал о том, что нашему поезду стрелки, скорее всего, не туда перевели, потому что больше суток ничего так и не приехало, Анатолий встрепенулся:

– Ты же с переезда идешь?

– Ну да.

– Так никто ничего не переводил тогда. Никакая это не боковая ветка, а поезда там четыре раза в день ходят.

– Откуда тогда провал этот, куда весь поезд ухнул?

– Не должно там никакого провала быть! – пристально посмотрел на меня Анатолий.

Я лишь пожал плечами. На меня, наевшегося, навалилась дикая усталость. Вставать и идти опять на мороз не хотелось. Хотелось просто завалиться на эту деревянную скамейку и покемарить минут триста. Спорить с мужиком тоже не хотелось. Можно, конечно, показать ему видео с места аварии – на мобильнике у меня было, но я не стал. Лениво совсем, а еще столько пердячим паром шагать. Как подумаю – и разговаривать неохота даже.

Во мне все протестующее взвыло, когда, сделав над собой усилие, поднялся из-за стола. Дико захотелось обратно в теплое офисное кресло, с кондиционером и кофейным аппаратом. И зачем поперся черт-те куда? Возомнил себя туристом, блин.

– Ладно… пойду уже, спешить надо. Мне все по главной дороге так и идти? Нигде равнозначных перекрестков не будет?

– Не будет, прямо так и иди. Да и Серега же поехал, по колее топай за ним, не ошибешься. Подожди, – Анатолий вышел и через несколько минут появился с парой яловых сапог в руках.

– На вот тебе, бери-бери, все равно некуда мне обувать их, – пресек он мои робкие попытки возразить, – занесешь потом. И еще, в Великополье в РОВД все равно будешь, попроси, чтоб с Митричем связались. Передай, что там, за речкой, – Анатолий сделал витиеватое движение рукой, – бабахнуло что-то нехило ночью, а до сих пор тишина, никто ни туда, ни оттуда.

Его явно сильно волновало происходящее за речкой, судя по тону, которым он мне это сообщал. Я кивнул, натянул сапоги, которые пришлись впору, и связал шнурки на берцах, чтоб через плечо их перекинуть. Анатолий, увидев это, вновь исчез за занавеской, но появился быстрее, чем в первый раз, и протянул мне старый солдатский сидор.

– Туда сапоги положишь и в отделе оставишь.

– А что там, за речкой? – уже не отнекиваясь от врученных вещей, спросил я.

– Часть воинская, непонятная.