Сердце забилось так, что чувствовалось всей грудной клеткой. Разум мне орал сказать ему идти вместе по дороге, в любую сторону. У него за спиной висело ружье, и даже то, что оно у него, а не у меня, не мешало чувствовать себя спокойно. Понимая, что вот еще секунда – и предложу идти вместе по дороге, я заговорил, сам того не желая:

– По уму разделиться надо. Быстрее людей найдем. Давай ты дальше по шпалам, а я по дороге пойду.

– Уверен? А если…

«Да ну в жопу, какой уверен, фигню спорол, пошли все-таки вместе», – сказал я про себя. Вслух выдал нечто другое:

– Я-то не уверен, просто думаю, что доктор наш там устал уже. Да и ждут люди.

Говоря это, чувствовал некоторое облегчение. Вроде тогда, не пойдя на крики, мы друг другу четко все обосновали, но осадок остался. Притом такой, несмываемый. У меня, по крайней мере.

– Да… ждут. Давай монетку кидать, кто с ружьем пойдет.

Я чуть не засмеялся. Думаю, в паузе он тоже от своего внутреннего голоса выслушал.

– Брось ты, я даже стрелять не умею, – Геша сначала хотел возразить, потом, подумав, кивнул, соглашаясь.

– Я на крайняк на дерево заберусь, не парься. К тому же у меня план есть, сейчас увидишь. Все, помчали, время теряем. Хотя погодь, попить дай.

Сделав пару больших глотков и утерев рот рукавом, отдал бутылку, которую Геша засунул обратно в ружейный чехол, на манер сумки висевший у него за спиной. Ружье он давно уже нес так, чтоб изготовиться в момент можно было.

Мы молча пожали друг другу руки, притом не как обычно, а по-взрослому, крабом. Невольно как-то получилось. Потом Геша смотрел как я, стараясь не оставлять следов, отошел боковыми шагами к краю насыпи и прыгнул в придорожную канаву, закрыв лицо руками от тонких, но крепких веток. Приземлившись, чертыхнулся, почувствовав, что на дне канавы прилично воды, которая потихоньку просачивается в туго зашнурованные берцы. «Ну дебил, план у него», – в который раз за последнее время поразился я своему поступку и начал быстро передвигаться по центру канавы, раздвигая податливый кустарник.

– И долго ты так?

– Метров пятьдесят, наверное, потом по берегу еще столько же, чтоб на дороге следов не было.

– А в этом что-то есть… но следы же останутся все равно.

– Мне кажется, снег скоро пойдет, – я разговаривал с ним, не оборачиваясь, все так же продираясь через кустарник, – и вообще, здоровая осторожность суть синоним клинической паранойи.

Оглянулся – Геша все так же стоял, глядя мне вслед.

– Иди уже, чего встал, – на что он махнул рукой и двинулся. Я отвернулся и попер через кусты дальше.

– Мы еще встретимся, Алекс, обязательно встретимся! – услышал я возглас, произнесенный с пародией на голос главного мушкетера страны.

– Но пасаран! – вскинул я сжатый кулак, уже не оборачиваясь. Нахлынула бесшабашная веселость, впрочем ненадолго.