Бьёрн задумался. Как ему поступить в текущей ситуации. Помощь ведь Ярославу явно была не нужна. А им, очевидно, не доверяли. Но дилемма разрешилась сама собой. От дружины конунга отделился всадник и отправился рысью к викингам, дабы выяснить что к чему. А из крепости начало выходить ополчение. Далеко не так организованно, как дружина, но все равно — значимая сила. Это ведь было сотня копейщиков, сотня топорников и сотня фундиторов — пращников. Причем все упакованы в стеганые халаты, клееные шлемы и имели клееные щиты. Так что выглядели довольно солидно.

Еще ополчение полностью не выдвинулось из города, как ситуацию с викингами разрешилась. И те, развернувшись нестройной толпой, стали продвигаться к северному флангу «стены щитов» хазар. И ромейские наемники присоединились к ним, заняв место между северянами и дружиной Ярослава. Ополчение же пошло южнее, вдоль берега реки, нависая над другим флангом «стены щитов».

Последней каплей для Захария, оказалось то, что из крепости вышло еще сотни полторы человек с клееными щитами и шлемами, держащие в руках топоры. Ими были вольные гребцы с византийских кораблей и члены экипажа — морячки, в общем. Их вывели по приказу Льва Философа и под его началом.

— Нужно уходить, — тихо шепнул на ухо кагану его сын. — Ты сам видишь, их слишком много.

— Мы не уйдем, — также тихо ответил каган. — Эти вон, смотри, перекрыли тропинки, ведущие вдоль реки на запад. А те — на восток.

— Мы ударим конницей и прорвемся.

— Мы можем прорваться. А можем и нет.

— Там стоят северяне.

— Ты не хуже меня знаешь, что они опасные противники.

— Откуда они?

— Какая разница? — Задал риторический вопрос Захария и, взяв ларисиев в качестве эксорта, отправился к Ярославу беседовать. Медленно. Чтобы никто не подумал, будто он атакует. За ним же увязались его командиры. Никто не хотел пропускать эту беседу.

Конунг приказал прекратить стрельбу из онагров. Вывел лучников назад. И сомкнул строй, опасаясь подвоха. После чего верхом, в сопровождении своих всадников, выехал Захарии навстречу.

И если бы он один. К нему тут же поспешил Лев Философ и, Бьёрн с Рагнаром и командир византийских наемников, а также кое-кто из старейшин, что были в составе ополчения. Так что, конунгу пришлось их подождать, придержав коней. И подходить к кагану уже всей толпой.

— Доброго утречка! — Широко улыбаясь, произнес Ярослав.

— И тебе здоровья, — вернув вежливую улыбку ответил каган. На койне, который знал в достаточной степени для переговоров. Рагнар, пришедший с Бьёрном им не владел, но Бьёрн ему переводил. В общих чертах. Так как часто раньше ходил в Константинополь и немного владел этим наречием.

— Война закончилась, я так полагаю? Ты решил сдаваться?

— Почему же сдаваться? Но дальнейший бой лишен смысла. О том поговорить и хотел.

— Ты думаешь?

— Уверен. Зачем нам лишние потери?

— А мне кажется, что я еще немного постреляю по твоим бойцам из онагров и они бросятся кто куда. Нам же нужно будет их только догонять и резать. И потерь это много не принесет.