— Нет. Не думаю. Он не пытается притворятся. Он не пытается возглавить церковь Христову. О нет! Она в нем вызывает сильнейшее, жгучее раздражение. И он по делу обрушивается с критикой на нее. Указывает, что иерархи христианской церкви перешли на службу халифату. На то, что иерархи христианской церкви прямо занимались подлогом важнейших документов. Что повлекло за собой войны и много крови. О том, что иерархи христианской церкви предавали раз за разом законных правителей на Востоке и Западе. О том, что в Святой Софии был убит Лев Армянин и церковь не осудила убийцу. О том, что был убит Михаил Мефист…
Лев Философ осекся под пронзительным, просто жгучим взглядом Вардана. Ведь это именно Вардан приказал убить Михаила Мефиста. В то время как дед самого Василия лично убил Льва Армянина. Так что слова прозвучали очень… больно и резко…
— Что же ты замолчал? — Тихим, чуть хриплым голосом спросил Вардан.
— Я просто передаю слова Василия.
— И многие люди их уже услышали?
— Я говорю их только вам. И более никому не скажу. Не посмею. Чернь очень любит сплетни. Особенно такие
— Чернь? О да… чернь любит сплетни! Но еще больше чернь любит головы, которые весело слетают с плеч. Например, на Собачьем рынке.
— Хлеба и зрелищ, — пожал плечами Лев Философ, прекрасно поняв предельно прозрачный намек. — Василий тоже про это сказал. Добавив, что не желает иметь ничего общего с прогнившей насквозь Византией — жалкой тенью Древнего Великого Рима. И что нужно быть наивным дураком, думая, будто он согласится принять корону и войти в дворец.
— Он юн и горяч. Все меняется в этой жизни. — После долгой паузы произнес Вардан, поиграв немного в гляделки с Львом.
— Василий… он очень странный. Мне кажется, что он одержим идеей построить новый Рим по-настоящему, в серьез.
— Он просто не видел настоящего Рима.
— Видел. И очень недурно его описал. В Константинополе он тоже бывал. И, судя по всему, не раз. Возможно даже некоторое время жил. Воспоминания смутные, но кое-что он помнит очень отчетливо.
Лев Философ не знал, что парень бывал в Стамбуле в будущем и уделил какое-то время изучению его достопримечательностей. Кое-что из Античного наследия осталось и в начале XXI века, а кое-что было реконструировано и существовало в виде макетов и прочих проектов. В любом случае для человека, в представлении местных, он совершенно точно бывал в Константинополе, но, вероятно давно, из-за чего помнит не все и несколько смутно.
— Это интересно… — задумчиво произнес Вардан. — Ты думаешь, он жил здесь?
— Судя по всему, жил. И не только здесь. Он очень много путешествовал. Бывал даже на противоположном конце Великого шелкового пути. И кое-что рассказал о жизни там. Шлемы клееные из дерева он и сделал, подражая местным шлемам тех племен. Бывал за Атлантическим океаном. Я беседовал с викингом, который по наводке Василия плавал в Индию в обход Африки… Василий невероятный человек! Его образованность настолько выше моей, что я чувствовал себя рядом с ним неучем и деревенщиной. Он титан! Просто титан!
— И он не хочет править Империей ромеев?
— Не хочет. Он не желает браться за безнадежное дело, так как считает державу ромеев проклятой.
— А как он относится к халифату?
— Еще хуже…