Переговоры открылись «учебными занятиями», на которых обеим сторонам приказали подвергать самих себя самокритике за действия их фракций в последние месяцы, однако встречи постоянно приводили к злобным словесным перепалкам. Переговоры непреднамеренно привели к возобновлению уличных боев в Нанкине и других городах Цзянсу. Каждая из повстанческих фракций стремилась укрепить свое положение «на местах», чтобы усилить свою позицию за столом переговоров. Фракции, выступавшие против Сюй Шию, отказывались отзывать свои обвинения в отношении генерала. Недружественные переговоры во имя мира продолжались до декабря, испытывая терпение таких чиновников, как Чжоу Эньлай и Кан Шэн, которые неоднократно срывались на раздраженные выговоры в адрес несговорчивых глав делегаций. К декабрю стало очевидно, что диалог окончательно зашел в тупик, и вдоль железнодорожных линий, связывавших Нанкин с Шанхаем, разразились ожесточенные столкновения. В результате движение поездов было вновь прервано на несколько дней. К боям подключились различные армейские подразделения, выступавшие на стороне предпочтительных для них повстанческих фракций.

По прошествии четырех месяцев безуспешных и неприятных переговоров Мао начал диктовать свои правила. Противники Сюй Шию среди военных и руководители повстанческих поддерживающих их групп были арестованы и объявлены «чернорукими» зачинателями межфракционной усобицы. Массовые публичные собрания прошли в Нанкине, где выведенных на помосты задержанных подвергали порицанию и грубому обращению. В местных СМИ прошла резкая волна статей, осуждающих обвиняемых и их сторонников. «Подстрекательство к атакам против армии» теперь было объявлено противоправным деянием. Делегатам и их сторонникам на местах было строго заказано продолжать отстаивать фракционные интересы. Центральное военное командование подвергло дисциплинарным взысканиям и перевело в иные районы офицеров и подразделения, которые были замешаны в противостоянии Сюй Шию. Раунд репрессий исключил возражения на переговорах в Пекине и затушил межфракционные розни в Цзянсу. Так, затянувшиеся на четыре месяца переговоры были завершены авторитарными средствами к январю 1968 г.

В феврале 1968 г. новые делегации, зачищенные от наиболее воинственных повстанцев и противостоявших Сюй Шию офицеров, прибыли в Пекин для встречи со специально отобранными членами революционного комитета провинции Цзянсу. К тому моменту делегатам, в принципе, обсуждать было особо нечего. Мао уже принял решение, что революционный комитет провинции Цзянсу возглавит Сюй Шию. Оставалось только определиться, кто из бывших высокопоставленных официальных партийных лиц провинции Цзянсу будет включен в новую руководящую структуру. После кратких торгов собравшимся был представлен список рекомендованных Сюем кандидатур, согласованных с Чжоу Эньлаем. В отсутствие разногласий этот список был единодушно одобрен 20 марта. На бумаге бо́льшая часть из 165 членов новообразованного революционного комитета были «представителями масс», однако в действительности присутствие в структуре повстанцев было чисто номинальным. К тому же революционный комитет редко созывался. Ключевые решения принимались регулярно проводившим совещания созданным в рамках революционного комитета постоянным комитетом, а в постоянном комитете распоряжались армейские офицеры, которые имели в революционном комитете формально лишь менее 1/5 мандатов, но монополизировали все ключевые посты. Возглавил структуру Сюй Шию, и все его заместители, за исключением давнего партийного секретаря Пэн Чуна, были армейскими офицерами. Военные руководили ведущими отделами по политическим вопросам, производству и безопасности. Среди заместителей не было ни одного повстанца. По одному влиятельному лидеру от каждой из повстанческих фракций было назначено в ПК, который включал в себя 39 членов. Однако и здесь реальной власти у повстанцев не было. Сюй Шию и вооруженные силы под его командованием установили в провинции Цзянсу жесткий военный контроль.

Революционный комитет провинции Цзянсу стал 17-м из 29 учрежденных революционных комитетов провинциального уровня. Одним из последних в августе 1968 г. был основан революционный комитет граничащего с Вьетнамом Гуанси-Чжуанского автономного района. В Гуанси имели место затяжные и напряженные столкновения, которые не удавалось разрешить путем попыток заключить соглашение о прекращении огня. Даже переговоры с представителями Гуанси в Пекине были отмечены вспышкой насилия: Вэй Гоцин, командир вооруженных сил Гуанси, подвергся нападению и был избит в гостинице мятежниками, специально прибывшими в столицу из Гуанси, чтобы расправиться с ним. Повстанческие фракции Гуанси объединились вокруг двух региональных союзов. Движение «22 апреля» выступало против Вэй Гоцина, однако пользовалось поддержкой основных сил НОАК, размещенных в административном центре Гуанси – городе Наньнин – и получавших приказы непосредственно из Пекина. «Единое командование» было на стороне Вэй Гоцина и находящихся под его контролем подразделений. С таким раскладом сил переговоры в Пекине были обречены на то, чтобы зайти в тупик.

Терпение Мао было почти на исходе. 3 июля был опубликован документ, который в категорических выражениях требовал жесткого подавления в Гуанси любой группы, ратующей против введения военного контроля. Основные силы НОАК, выступавшие на стороне движения «22 апреля», были выведены из региона. Вэй Гоцин организовал наступление на оставшихся в Наньнине мятежников. В середине июля город был подвергнут обстрелам, многие его районы оказались разрушены. Борьба по ликвидации последствий «22 апреля» продолжалась две недели, в результате 50 тысяч человек остались без крыши над головой. Свыше десяти тысяч человек попали в плен. Более 2300 человек из них в дальнейшем было казнено [MacFarquhar, Schoenhals 2006: 244–245].

Наступление обеспечивалось силами НОАК и хорошо вооруженных боевиков из «Единого командования» со всех концов автономного района. По мере продвижения боев в сельские районы в волостях и деревнях вспыхивала кровавая резня, которая, по всей видимости, иногда соотносилась с повстанческой борьбой лишь косвенно [Su 2011]. С 26 июля по 6 августа все коммуны уезда Биньян затронули массовые убийства, в результате которых погиб 3681 человек. Причем за указанные двенадцать дней было убито 93 % людей, которые погибли в Биньяне за все время «культурной революции» – 3951 человек [Guangxi 1990: 116–117]. В уезде Дунлань на зачистку территории от противников были мобилизованы руководство «Единого командования» и их армейские союзники. В рамках акции было задержано свыше 10 тысяч человек и казнено 1016 человек [Ibid.: 125].

На Гуанси пришелся последний болезненный спазм насилия, который сокрушил повстанческое движение и ввел на территории Китая жесткий военный режим. Генералы НОАК возглавили 20 из 29 административно-территориальных единиц провинциального уровня. В Гуандун, Ляонин, Шаньси, Юньнань и Хубэй военные офицеры возглавляли от 81 до 98 % революционных комитетов, начиная с уездного уровня и выше [MacFarquhar, Schoenhals 2006: 245–246]. В провинции Цзянсу офицеры армии руководили во всех округах и 60 из 68 уездов [Dong, Walder 2012b: 901]. Фактически НОАК заменила собой гражданское партийное государство Китая. Повстанцы, выступавшие против военного контроля, теперь оказались один на один с армией.

На протяжении тех многих месяцев, в течение которых центральные власти пытались выторговать себе «великие союзы» в регионах, в самой столице Поднебесной студенты-повстанцы продолжали демонстрировать все те же тенденции к фракциона-лизму. Повстанцы из университетов разделились на два крупных альянса, получивших названия «Небо» и «Земля». Основной конфликт развернулся на территории двух вузов: Пекинского университета и Университета Цинхуа. Противоборствующие стороны ожесточенно дискутировали по поводу неоднозначного руководства со стороны Не Юаньцзы (Пекинский университет) и Куай Дафу (Университет Цинхуа). Главную опору фракции «Земля» составляли большие повстанческие фракции из Института геологии и Пекинского педагогического университета, которые настойчиво поддерживали противников Не и Куая – лидеров фракции «Неба», осущестлявшей контроль в своих кампусах [Walder 2009: 204–222].

Проблема разрыва между «Небом» и «Землей» была неразрешимой для ГДКР проблемой еще с начала 1967 г. Несмотря на свой общенациональный статус прославленных руководителей столичного повстанческого движения, в конце 1966 г. Не Юаньцзы и Куай Дафу оказались политическим балластом. Именно их поведение привело к расколу между повстанцами вузов. Общегородское противостояние между фракциями постепенно переросло в ожесточенные битвы в кампусах. Попытки набирать кадры для будущих революционных комитетов среди представителей одной фракции встречали отчаянное сопротивление со стороны кандидатов в кадры другой фракции. Повстанцы начали захватывать людей в плен и даже создавали пыточные камеры для выбивания признаний. Контролируемые бунтовщиками университетские здания были укреплены, и повстанцы приступили к борьбе за территорию. К весне 1968 г. между Пекинским университетом и Университетом Цинхуа фактически развернулась гражданская война. Каких-либо признанных авторитетных властей, которые могли бы ограничить насилие, в кампусах просто не было [Ibid.: 223–242].

Конфликтная ситуация в Пекинском университете достигла своего апогея в марте 1968 г., когда большая толпа повстанцев из фракции «Земля» вошла в кампус с требованиями выдать им Не Юаньцзы, которая не пошла на встречу с мятежниками сама, а направила туда своих сторонников. Следующие несколько дней были посвящены яростным столкновениям. В качестве подкрепления «Земля» и «Небо» направляли на их места тысячи людей[177]. Взаимные обвинения сторон на фоне продолжающейся междоусобицы становились все более агрессивными и угрожающими. В апреле силы Не взяли верх над противниками, которые были вынуждены укрываться за самодельными баррикадами. Казалось, что Не вот-вот одержит полную победу. Противостоящие ей повстанцы пытались обороняться и прекратили выпуск своей газеты. Стычки возобновились, когда ослабленные мятежники попытались восстановить поступление коммунальных услуг и поставки продовольствия в оккупированные ими здания. Сторонники Не хватали и допрашивали любого противника, который попадался им на пути. В дальнейшем пленных ждали публичные собрания критики и борьбы. Несколько человек скончались от пыток. В конце апреля Не провела серию открытых трибуналов над захваченными оппозиционными лидерами. В созданной ею тюрьме томилось свыше 200 кадровых сотрудников и преподавателей вуза. Пленных регулярно подвергали избиениям и истязаниям в надежде получить дополнительные признания.

Не исключала возможность пойти на компромисс и требовала полной капитуляции. Ближе к концу июля она начала готовиться к последней битве. В тех зданиях, которые по-прежнему находились под контролем противника, сторонники Не отключили воду и электричество. Развернулся бой. В ход пошли черепица, копья и кирпичи. Борьба охватила и окрестные улицы. Когда 27 июля стало известно, что крупная группа рабочих и солдат окружила расположенный неподалеку Университет Цинхуа, Не созвала чрезвычайное собрание для координации обороны. Повстанцы запаслись коктейлями Молотова и другим оружием. Были созданы наблюдательные пункты. Однако вместо очередной битвы Не ожидала повестка на срочное совещание, запланированное на 3 часа утра 28 июля в Доме народных собраний.

Вызов на совещание был реакцией на события, которые произошли ранее в Университете Цинхуа. Противостояние между Куай Дафу и его оппонентами уже давно вылилось в полноценный вооруженный конфликт. Еще с начала мая кампус вуза превратился в мозаику укрепленных зданий и крайне неоднозначно проведенных линий фронта. Куай постоянно вел наступление. Поначалу студенты были вооружены дубинками, копьями, кинжалами, кирпичами и рогатками с камнями. Число пострадавших возрастало. О первом погибшем в результате столкновений было сообщено в конце апреля. В начале мая противостоящие Куаю повстанцы, пройдя маршем, вынесли труп своего павшего товарища на площадь Тяньаньмэнь, где состоялся протестный митинг. За этим последовала серия стычек в кампусе Университета Цинхуа, в результате которых погибло еще два человека и пострадало много других. Пойманных пленных жесткого избивали. После убийства одного из лидеров оппозиции в конце мая была проведена еще акция протеста с выносом убитого на площадь Тяньаньмэнь.

Точкой невозврата стало 30 мая. На здание, находившееся под контролем оппозиции, было организовано масштабное наступление. Стороны конфликта использовали копья, ножи, коктейли Молотова, химические гранаты и даже самодельный танк. Сторонники Куая подожгли здание и хватали спасавшихся бегством противников. В результате 11-часового боя были убиты трое студентов, более 300 человек получили ранения. Раздобыв винтовки, силы Куая организовали у входа в кампус и у зданий, в которых забаррикадировалась оппозиция, дежурство снайперов. Пытавшихся покинуть здания или войти в них людей отстреливали. Продолжались стычки, в которых все чаще использовались зажигательные гранаты, бомбы, самодельные взрывные устройства и танки, спроектированные и созданные силами студентов-инженеров. Доведенные до отчаяния противники Куая неоднократно обращались в революционный комитет по городу Пекину с просьбами ввести в кампусе военное положение. 7 июля оппозиция повторила акцию с выносом тела павшего товарища на площадь Тяньаньмэнь, чтобы подчеркнуть драматичность своего положения. Однако столкновения не прекращались. 9 июля в кампусе было подожжено и практически полностью уничтожено большое новое здание. По состоянию на конец июля в результате противостояния погибли 12 человек, несколько сотен тяжело пострадали. Бо́льшая часть имевших отношение к вузу людей давно спаслись бегством. В кампусе, по отдельным подсчетам, оставалось менее 400 несгибаемых бойцов.

Мао не хотел больше терпеть выходки Куая и пекинских студентов-повстанцев, которые еще в 1966 г. были его любимцами. Лидер приказал офицерам элитного армейского подразделения, которое было телохранителями высшего руководства КНР, собрать вместе с ядром военного командования тысячи рабочих с более чем 60 окрестных фабрик. На следующее утро в кампус Университета Цинхуа явилась толпа численностью около 30 тысяч человек, вооруженных лишь цитатниками Мао. Лидер не хотел, чтобы на территорию университета вступили вооруженные солдаты и применили против повстанцев смертоносную силу. Сформированный «пропагандистский батальон» был призван пройти вместо этого через ворота вуза, выкрикивая цитаты из произведений Мао, разделить противоборствующие стороны и убрать баррикады и укрепления.

Куай Дафу воспринял это действие как попытку лишить его триумфа и объявил, что толпу созвали «черные руки» из партийного руководства. Куай приказал своим сторонникам не сдаваться. В ходе растянувшихся на полдня столкновений безоружные рабочие и солдаты безуспешно пытались пройти в вузовские здания и уговорить боевиков Куая сдать оружие. В конечном счете силы Куая все-таки сдались, успев до этого убить пять человек и ранить еще свыше 700.

28 июля, как раз тогда, когда противостояние в Университете Цинхуа стало сходить на нет, Куай Дафу, Не Юаньцзы и еще три лидера хунвейбинов, представлявших обе стороны конфликта на линии «Небо»/«Земля», были в срочном порядке вызваны в Дом народных собраний. Наступление утра они встретили перед лицом группы высшего руководства КНР во главе с Мао. Компанию ему на встрече составили Линь Бяо, Чжоу Эньлай, Чэнь Бода, Кан Шэн, Цзян Цин и еще несколько высокопоставленных лиц – в самом буквально смысле вся верхушка сильно поредевшего после чисток партийного руководства. Встреча началась в 3:30 утра и затянулась на пять часов.

Позже отдельной брошюрой были опубликованы отредактированные протоколы встречи. На ее страницах Мао предстает перед нами то озабоченным, то саркастичным, то грозным, то разъяренным[178]. Вполне очевидно, что срочность проведения встречи была связана с событиями в Университете Цинхуа. Мао открыл заседание, высказав свое сильное недовольство задержкой Куай Дафу, прибывшего одним из последних, и практически сразу четко обозначил причины созыва людей: «Куай Дафу хочет ухватиться за черную руку[179]. Но когда множество рабочих подавляет хунвейбинов, где искать черную руку? Поиски завершены! Я и есть черная рука!» Несмотря на неопределенность разглагольствований Мао, их основной посыл был ясен: движению хунвейбинов, в котором Мао оказался глубоко разочарован, пришел конец, и университетам предстояло быть переданными под контроль военных.

Ключевые идеи руководства были представлены в виде «высшей директивы» председателя Мао пяти лидерам хунвейбинов. Текст приписывает Мао следующую цитату: «Наступил момент, когда вы, мелкие генералишки, начинаете делать ошибки… Я не желаю вашего разделения на “Небо” и “Землю”. Сформируйте одну организацию, и покончим с этим». Основной ошибкой, подчеркнул Мао, стало настойчивое стремление продолжать ожесточенные фракционные конфликты:

Мао четко указал, что у него лопнуло терпение: