За год может много чего произойти. Например, император передумает, или помрет невзначай. Нехорошо так думать, не верноподданно, но он сам виноват. Виданное ли дело: выдавать меня за первого встречного мага! И морда женишка этого мне не нравится. Какой-то никакой.

В общем, ничего отвратного в его роже не наблюдалось, но вот узнать его, если он камзол сменит, мне не судьба. Такой бледненький, невзрачный типчик с правильными, но не запоминающимися чертами лица. Есть шанс подменить мне мужа, и не один раз, я даже не догадаюсь, что это другой человек, буду уверена, что это он самый и есть. Лучше уж урод с каким-нибудь явным дефектом, легче запомнить и отличить от других. К любому уродству можно привыкнуть, я тому живое свидетельство, а вот к этому блину вместо лица — нет.

Канцлер, хоть и женатый, но значительно привлекательнее. Не красавец, но удивительно эффектный. Этакая помесь породистого коня и хищной птицы. А еще глаза сверкают, взор такой живой и пытливый… У будущего мужа взгляд тусклый, если не сказать тухлый. НЕ ХОЧУ!!! Я ВООБЩЕ ЗАМУЖ НЕ ХОЧУ!!!

Боюсь. Больше всего боюсь что отнимут даже тот призрак свободы, который у меня был. Полупарализованный больной отец в последние годы не слишком меня стеснял. Орал, ругался, оскорблял — это да. Но стоило мне выйти из зоны его досягаемости, я могла делать что угодно, принимать любые решения, при желании даже любовника завести: он не мог ничего мне запретить. А вот этот вполне живой, здоровый и активный тип сможет ограничить мою свободу по самое не хочу.

Да еще делать это будет с самым унылым выражением лица: «Порядочные дамы не должны, приличным дамам не полагается»… и всякое такое. Меня уже заранее трясёт от ненависти.

Я резко села на кровати и сдернула мантилью на лицо. Не хватало, чтобы они увидели не только мою некрасивую внешность, а ещё и все чувства, которые я испытываю.

Канцлер отреагировал первым:

— Вы пришли в себя, герцогиня? Вам лучше?

— Мне хорошо, благодарю вас, граф.

Вы в состоянии продолжать нашу беседу?

— А мы беседовали?

Это был намек на то, что до сих пор разглагольствовал он один.

Восхищение пополам с яростью на лице графа были мне наградой. Вот так, одним словом поставить на место… О, это такое наслаждение! До сих пор я оттачивала этот навык в уме, не имея собеседников, и вот он явился! Достойный противник, для которого сельская герцогиня — это просто тупая корова. Докажем обратное. Пусть здесь у меня не было изысканного общества, но книги тоже могут кое-чему научить.

Сделав вид, что не заметил моего укола, граф продолжил:

— Итак, герцогиня, воля его величества…

Я встала на ноги и перебила собеседника. Грубо, но в данном случае правильно. Надо занять более выигрышную позицию.

— Дорогой граф, не кажется ли вам, что это не слишком удобное место для беседы? Здесь негде сесть и холодно как в могиле. Давайте пройдём в более приспособленное помещение, пока мы все не подхватили воспаление легких.

С этими словами я двинулась вон из нетопленой спальни, а эти два красавца пошли за мной, как телята на веревочке. Из гостевого крыла я привела их в собственную гостиную и предложила сесть в кресла у столика. Знакомая обстановка успокоила и внушила уверенность, я почувствовала себя сильнее. Мужчин же пребывание в дамской гостиной должно было расслабить. Не скажу, что это даст мне возможность доминировать в разговоре, но хоть немного уравняет шансы.

И потом, в моих покоях так восхитительно тепло! А Патти притащила чай с пирожными… Хозяйка должна угощать гостей. Вот я их и угощу, а заодно попытаюсь улучшить условия императорской милости лично для себя.

Когда мужчины расселись вокруг столика, я лично налила каждому по чашечке и положила на блюдце по пирожному. Затем обратилась к канцлеру: