Ага, очень я испугалась одна остаться! Да я жду не дождусь когда вы все уедете! Но говорить этого графу не стала, поблагодарила за заботу, поклонилась и быстро ушла в свои покои. Там дала Патти себя раздеть, заперлась, рухнула на кровать ничком и заревела впервые с того момента, как умерла мама.
Проплакавшись, переоделась в ночное и улеглась как следует, под одеяло. Ничего, что рано, плевать, в такой день можно. Но спать мне не хотелось, я начала прикидывать и соображать. Что все-таки имел в виду канцлер, говоря, что мне понравится? Ко двору меня пригласят? Навряд ли. Признают совершеннолетней? Ох, хотелось бы, да верится с трудом. Тогда Гертруда? Это мне точно не понравится, даже канцлер должен понимать. Какие еще есть варианты? Замужество? В такой оборот я вообще не верю. Императрица, говорят, любит пристраивать замуж юных девиц, но не старых же дев? А даже если и замуж… За кого? За нового герцога? Это было бы логично, так делают, чтобы сохранить преемственность крови. Но кого император настолько не любит, чтобы «наградить» мной? По его сведениям я дура и уродина.
Так или иначе, этот дом придется покинуть.
Ничего, я к этому готова. Недаром много лет мечтала о том, чтобы отсюда выбраться.
Что мне будет жалко оставлять, так это мои покои. Четыре комнаты, отделанные по моему вкусу: кабинет, будуар, спальня и гардеробная. Когда-то они принадлежали моей бабке, которую я никогда не видела, но чье имя ношу. Со дня ее смерти они стояли закрытые, я их себе забрала после того, как отца паралич разбил. До этого жила в детской.
В кабинете я работаю, там у меня хранятся все документы. Будуар использую как свою личную гостиную. Иногда (не часто) в замок приезжают дамы, желающие меня навестить. По мне, так лучше не демонстрировать им истинное положение дел, поэтому уютные кресла, инкрустированный столик маркетри, чай, пирожные… дамы уезжают с убеждением, что я счастлива в родном доме. Спальня — она и есть спальня: удобная кровать, тяжелые шторы, туалетный столик и вход в ванную. Гардеробная тоже нужна, там хранятся мои платья и спит Патти, когда Брит в отъезде.
А еще в каждой комнате у меня организован наблюдательный пост. Из кабинета виден передний двор и ворота, гардеробная — это вид на внутренний двор и службы, окна будуара выходят на аллею и конюшни, а из спальни просматривается сад. Две трети территории замка под контролем.
Возможно, когда я буду жить одна, мне не понадобится следить за таким количеством мест, жизнь станет проще и спокойнее. Но пока надо держать руку на пульсе.
Неизвестно что император для меня придумал. Прошение мое дошло, это точно, а там… Богам известно, что они ему в голову вложили.
Так ни к чему и не придя, я не заметила как заснула.
Пробудилась ни свет ни заря, еще бы, ведь легла задолго до полуночи. Надела халат и отправилась в кабинет. Оттуда хорошо видно и слышно, что во дворе происходит.
А там разъезжались столичные гости. Я присела у окна за занавеской и сосчитала. Три кареты, в одной два человека, в двух по три, а еще четыре повозки по восемь человек. Кареты, кстати, не наши. Две с постоялых дворов в Кирвалисе, одна, судя по гербу, принадлежит канцлеру. Но он не уехал, вон стоит и с моим дворецким разговаривает.
Подведем итог. Убыли все герцоги и графы со свитой, остались канцлер с нотариусом и магом. Вот зачем им маг? В мышку будут меня превращать или в птичку певчую? Что мне больше понравится?
Я вернулась в спальню. Еще подремать? Нет уж, лучше делами заняться. Счета проверить, баланс подбить. Похороны влетели герцогству в хорошую сумму, причем половина этих денег пошла, что называется, в помойку.
Кликнув Патти и переодевшись, я засела в кабинете. На всякий случай прицепила мантилью. Если кто чужой сунется, одно движение — и мое лицо закрыто.
Ждать пришлось долго, у меня уже и баланс сошелся, и пара пасьянсов. Наконец ближе к полудню за мной пришел дворецкий.
— Извините, миледи, меня за вами прислали. Господин канцлер в малой гостиной ждет.
Это граф хорошо придумал, она удобная. Скорее всего, ему подсказали. Я, не говоря ни слова, встала, опустила кружева на лицо и пошла за Берналом.
Глава 7
К тому моменту как погребальный обряд завершился, и канцлер и маг продрогли и заиндевели. Поэтому приглашение на поминки прозвучало очень вовремя: еще немного, и всем участникам церемонии грозило воспаление легких. В огромном зале было жарко натоплено, а два пылающих камина друг против друга добавляли все новые и новые порции тепла. Всех знатных столичных гостей и местных графов усадили за стол на возвышении. Фернана поначалу провели за другой стол, но Стефан шепнул пару слов управляющему, и его с поклонами переместили прямо под бок к канцлеру.