— Догадывался. У него был лимит на траты, а эта сумма превышает его в несколько раз.
Он круто развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.
Я полагала, что очень скоро получу от брата письмо с руганью и новыми требованиями, (на благодарность я могла не рассчитывать), но случилось иное. Ровно через три декады пришел конверт с печатью полка, в котором служил Эгмонт. Внутри лежало письмо от полковника, в котором он сообщал, что брат убит на дуэли с Этельбертом Марганом. Они дрались на рапирах и Марган заколол Эгги как цыплёнка. В утешение было добавлено, что и сам убийца при смерти и скорее всего не переживет и трёх дней.
Видимо, дуэль была серьезная, из тех, что насмерть. В империи дуэли вообще запрещены, за них можно загреметь в тюрьму, а за убийство на дуэли казнят, но ни Маргана, ни моего брата это не остановило.
В заключении письма сообщалось, что местный маг наложил на тело заклинание нетленности, после чего покойника отправили в герцогство для захоронения в родовом склепе.
Глава 6
Пока я не дочитала до слов о захоронении, то лихорадочно думала, как скрыть такое от отца, его же удар хватит, но тут до меня дошло, что ничего скрыть не удастся. Похороны наследника рода должны пройти по высшему разряду. Придется рассылать уведомления не только всем соседям, но и высшему дворянству в столице. На похороны не приглашают, но сообщить об этом грустном событии всем — мой долг. А там… Тех, кто придет, придется принять и угостить.
А вот как с этим справиться… У меня голова пошла кругом. Несмотря на титул, после случившегося с отцом удара мы жили очень замкнуто. Никаких балов не давали, приемов не устраивали. Вся светская жизнь сводилась к осеннему празднику урожая для арендаторов, но он всегда проходил в саду, а герцог или я, как лицо его замещающее, показывались там минут на пятнадцать в самом начале. Все мои светские мероприятия сводидись к чаепритием с местными дамами, приехавшими в замок с визитом. А теперь предстояло организовать похороны по высшему разряду и принять знатнейших людей империи.
Как бы мне ни хотелось сохранить происшедшее с Эгмонтом в секрете, но слуги всегда ухитряются узнать все раньше хозяев. Первая пришла поддержать меня Трина.
Я поделилась с ней своими опасениями.
Не берите в голову, миледи, — сказала эта достойная женщина, — Бернал обо всем позаботится. Когда прибудет тело вашего брата, всё будет готово к торжественным похоронам. Петер разошлет уведомления по списку, Марта возьмет на себя поминки, а вам надо заказать траурные платья, шляпы и вуаль.
Вуаль! Ну конечно же! Она скроет мое некрасивое лицо от всех этих важных господ, которые обязательно понаедут на похороны, и я смогу ничего не изображать. Скорбное выражение у меня плохо получается, лучше злобное, но это не подходит к случаю.
Не то, чтобы я радовалась тому, что случилось с Эгмонтом, скорее, находила это естественным. Плохо, что он погиб таким молодым, но, надо признаться, он все для этого сделал. Слова старшей горничной вернули меня к с небес на землю. Сейчас не время рассуждать, время действовать.
Трина, вызови мне из города портниху. Пусть приезжает вместе со швеями и всем, что может понадобиться: ткани, кружево, приклад. Задача: в пять дней сделать мне траурный гардероб. Еще нужна модистка: три-четыре траурных шляпки без перьев, но с вуалью. Понадобится также вуаль, которую можно носить дома без шляпки. Кажется, такая вещь называется мантильей?
Трина уверила, что все поняла и сейчас же пошлет за портнихой. Ну и отлично. А я вызвала секретаря и велела ему подготовить список тех, кому необходимо разослать уведомления. Это, во-первых, все титулованные дворяне нашего герцогства, а во-вторых… император, совет и все важные господа из столицы. Последний выпуск альманаха имперского высшего дворянства лежит у меня в кабинете, можно им воспользоваться. Там есть и адреса постоянных резиденций. Еще нужно заказать бумагу с траурной каймой, таких же конвертов и составить текст уведомления.
Петеру никогда не нужно ничего объяснять дважды, на редкость толковый парень. Он обещал мне представить утром список и текст на утверждение и сел за работу.
А я пошла к отцу. Скрывать от него то, что случилось с Эгмонтом, глупо. Сейчас все слуги уже шушукались, и беда будет, если заметит раньше, чем я ему сообщу, а он не может не заметить. Начнет орать и доведёт себя до нового удара. Нужно, чтобы он все узнал от меня. Я уговаривала себя: подам все так, чтобы отец как можно меньше страдал. Не знаю как, но я это сделаю. Должна, значит, смогу.
Что я несла, теперь и не вспомнить, но вроде как получилось.
Действительно, отец принял известие на удивление спокойно. Правда, первая реакция была странная. Оттон произнес с ожесточением что-то вроде:
— Проклятая Тереза! Добилась своего! Воспитала мне дочь не герцогиней, а простецкой девкой, и вот результат! Никакого понятия о чести! Погубила мальчика, мерзавка! — и заплакал.