У него кончались патроны, а объект был жив и боролся. И главное, Мак-Клури был ранен серьезнее, чем он. Перестрелки между комнатами он не ожидал. Он рассчитывал, что войдет и прикончит этого типа. Не выходило.
Он не штурмовик, он снайпер.
«Так и действуй как снайпер», – сказал он себе.
14:34 СЕТ
Виктор ждал, присев в правом дальнем углу комнаты, на таком расстоянии от двери в ванную, чтобы в нее можно было успеть нырнуть, если убийца еще раз бросит гранату. Свой FN он перезарядил и держал направленным так, чтобы послать пули в голову врага, как только тот покажется. Виктор следил, как уходят минуты, радуясь возможности передохнуть. Маленькая ранка на запястье больше не кровоточила, хотя боль не проходила.
Он надеялся, что убийца ранен серьезнее, но полагаться на это не мог. Он понимал, что враг действует точно так же, как действовал бы он сам: ждет с ружьем, направленным на дверь, готовый стрелять, как только Виктор появится. Виктор не сомневался, что если снайпер решил играть в ожидалки, то он, Виктор, способен ждать дольше, но с каждой пробежавшей секундой вероятность того, что убийца попытается ворваться в комнату, уменьшалась.
Снаружи донесся звук моторов.
Не сводя глаз с двери, Виктор бесшумно шагнул к окну и выглянул. Он увидел, что по крутой дороге к его шале поднимаются два больших внедорожника с полицейскими эмблемами. «Очень кстати», – подумал он.
Виктор бросился к двери и, просунув под нее большой палец ноги, потянул дверь на себя. Выстрела не последовало. Он выглянул за дверь и быстро осмотрелся. Убийцы не было, как он и ожидал. На полу стояла пара расшнурованных ботинок. Убийца снял их, чтобы не выдать топотом свой уход. Виктор вбежал обратно в спальню, быстро надел брюки хаки, флисовую рубашку, зимнюю куртку и водонепроницаемые туристские ботинки. В карман куртки он сунул флешку, из ящика тумбочки забрал оставшиеся запасные обоймы.
Сбежав вниз в бойлерную, он повредил шланг от 950-литрового баллона с пропаном. Выходящий с шипением газ стал распространяться по шале. Затем он ввел код запуска таймера взрывного устройства, и таймер начал трехминутный обратный отсчет.
В окно он увидел, что полицейские машины приближаются. В каждой могло быть по четыре офицера, и все они были вооружены. Возможно, убийца заметил их и поведал им некую увлекательную историю, чтобы выманить Виктора из шале. И это могло сработать. Но выйти через передний выход он теперь не мог. Восемь против одного, да еще с машинами. Если он начнет стрелять, он привлечет еще больше полицейских. Он бросился к противоположному выходу. Дверь свободно болталась на петлях, открытая взрывом, грохот которого и привел Виктора в чувство. Где-то за этой дверью и мог таиться снайпер, держа ее на прицеле. Когда Виктору придется бежать, он окажется превосходной мишенью. Отличная ловушка.
Виктор не мог бежать через передний выход. Он не мог бежать через задний выход. И он не мог оставаться в доме.
Запах пропана усиливался, заставляя Виктора спешить, напоминая ему, что, если он будет колебаться слишком долго, от него не останется ничего, что требовалось бы опознавать. И до этого оставалось не больше двух минут.
Яркий солнечный луч, пробившийся через жалюзи, заставил его прищуриться. Он смотрел на свет, мигая. Он представил себе врага, уверенного, ждущего, не позволяющего себе отвлечься, полностью сосредоточенного. Один его глаз закрыт, а другой смотрит через прицел винтовки на дверь. Вблизи задней стены шале густо росли сосны, заслоняя видимость. Стрелять в Виктора он мог только из одного места.
Виктор огляделся и увидел свое отражение в зеркале, висящем около задней двери. Он подошел к нему. Площадь около 0,2 квадратного метра, гладкое, чистое. Отлично, он снял зеркало с крючков, на которых оно висело.
Несмотря на боль в груди и сильное сердцебиение, дышал Мак-Клури ровно и размеренно. Он сидел приблизительно в девяноста метрах от шале среди деревьев примерно на середине пологого склона, оперев сошки винтовки на ствол упавшего дерева. Это было единственное место, откуда можно было ясно видеть заднюю дверь шале. Солнце было прямо у него за спиной, так что блик его выдать не мог. Дистанция была отличной, укрытие было отличным, ловушка была отличной.
Мак-Клури не обращал внимания ни на холод, ни на боль, ни на что, кроме изображения в поле зрения прицела. Он ввел поправку на дистанцию, на ветер, на небольшой наклон линии зрения вниз. Он не мог держать перекрестие прицела неподвижным: боль заставляла его руку дрожать. Но на такой дистанции это было не важно. Пуля чуть выше глаз подействует так же, как пуля между глаз. Когда дверь откроется и в ней покажется выбегающий объект, все будет кончено.
Шум полицейских машин слышался уже близко, они были почти у самого дома. Объекту пора было появиться.
И он появился. Сломанная дверь распахнулась, и Мак-Клури задержал дыхание, ожидая, когда из тени дверного проема покажется объект. Мак-Клури увидел какое-то движение, но вовремя удержался от намерения нажать спусковой курок. Это был не объект. Это было что-то яркое и движущееся неровно. Блестящее. Зеркало!
Объект оставался скрытым, но зеркало держал в дверном проеме. Мак-Клури видел его руки, но не видел ни головы, ни корпуса, ни ног. Он ждал, сохраняя спокойствие, глядя на зеркало и не понимая, что происходит. Что, парень пытается дать кому-то сигнал? В этом не было смысла. Мак-Клури подумал, не отстрелить ли ему руки. Но тогда он не выйдет, и полиция сохранит ему жизнь. Но тут солнечный зайчик попал в объектив прицела, а через него, усиленный оптикой во много раз, в глаз Мак-Клури. Луч ослепил его, он вздрогнул, поле зрения превратилась в красное пятно. Он инстинктивно отпрянул от прицела и выстрелил.