Воротник Кеннарда взмок. Он не предполагал, что придется делать незапланированные звонки, но действия после полученных новостей не терпели отлагательства. Телефон стал звонить не сразу, а когда зазвонил, прошла, казалось, вечность, пока ему ответили. Он ввел код.

Снова пришлось долго ждать соединения. Когда голос на дальнем конце линии ответил, он практически изливал презрение.

– Лучше бы это было важно.

Прежде чем продолжить, Кеннард сделал глубокий вдох.

– Это подтвердилось. Он ходил в квартиру Святослава в Мюнхене, но в Мюнхене его давно уже нет. Мы совершенно уверены, что он улетел в Чехию. А куда он направился дальше, мы пока не знаем.

Последовала долгая пауза, затем голос сказал:

– О-кей. Вот что вам нужно сделать…

Среда

08:33 СЕТ

Виктор тяжело дышал. Разреженный горный воздух вырывался из его легких клубами белого пара. Первые шестьдесят метров были трудными, а последние пятнадцать – убийственными. Кряхтя, он вытянул ледоруб из трещины в замерзшем водопаде и врубил его в лед над головой. Пронесшееся над ним облако снега и обломков льда обрушилось к подножию водопада далеко внизу.

Какое-то время он следил за падением сверкающих обломков, затем сделал несколько больших глотков воздуха. От мороза и напряжения его лицо покраснело. Альпинистские очки защищали его глаза от ослепительного солнца. Лед водопада был ярко-синим и белым, а в глубине трещин и разломов – гораздо более темным, почти черным.

Здесь, наверху, легко было забыть о событиях последних нескольких дней. У него тогда не было выбора, он вынужден был полностью сосредоточиться на том, что делает, и не допускать никаких посторонних мыслей, ибо, если бы он допустил такую постороннюю мысль, она стала бы последней мыслью в его жизни. Он дал своему телу отдохнуть столько, сколько мог, а теперь ему нужно было прояснить голову. У него не было друзей, с которыми можно было поговорить, никого, с кем можно было поделиться своими проблемами, и это было очень хорошо.

Один в горах он чувствовал себя так, словно был один во всем мире. Только он и безжалостная правдивость природы. Он был так далек от цивилизации, как только мог надеяться, однако мир с этой высоты казался гораздо более цивилизованным.

Он подтягивался на руках и отталкивался ногами, выдергивая кошки своих ботинок изо льда, чтобы врубить их немного выше. Напряжение подъема обессиливало его тело, но опасность успокаивала мысли. Он был уверен в своих способностях, но должен был сохранять полнейшую сосредоточенность. Он не пользовался ни крюками, ни карабинами, ни веревками, поэтому, если он не будет сосредоточен, он сорвется, а если он сорвется, он погибнет. Все очень просто.

Единственными звуками были шум ветра, удары металла по льду и его тяжелое дыхание. Главным было ощущение полнейшей свободы. Он был спокоен и умиротворен.

Поднявшись еще на три метра, Виктор остановился передохнуть. Отклонившись назад, он освободил одну руку от ледоруба, сунул ее в карман, достал леденец, обрадовавшись, что он зеленый, и сунул его в рот. Леденцы не давали рту пересыхать, так что он не чувствовал жажды, а кроме того, они были вкусными. Виктор пососал леденец и наклонил голову, чтобы полюбоваться видом. Видны были только горы и деревья под снежными шапками.

Он мог бы висеть здесь часами, но почувствовал, что на лицо капает вода. Он посмотрел вверх, щурясь против света. Капли воды блестели на солнце. Лед таял, что было неудивительно при безоблачном небе. Он стал подниматься дальше, не спеша, будучи уверенным, что доберется до вершины раньше, чем может возникнуть какая-то опасность.

Вдруг лед наверху затрещал. Виктор остановился и глянул наверх. В шести метрах над ним отламывался ледяной карниз. Виктор вжался в замерзший водопад, и глыбы льда и снега пронеслись над ним. Виктор отказался от своих прежних оценок и ускорил подъем. Его мышцы, жаждущие большего количества кислорода, переполнились молочной кислотой, а легкие болели от вдыхания морозного воздуха. Он поднимался быстро, поочередно вбивая в лед ледоруб и кошки, подтягиваясь и отталкиваясь, пока не достиг вершины, где улегся на снег распростертым орлом, раскинув руки и ноги.

В шале он вернулся через несколько часов. Там он приготовил себе ланч, начав с брускетты с грибами по собственному рецепту, за которой последовал сэндвич с двумя большими сосисками. Это было именно то, что ему требовалось. Потом был белковый коктейль и горсть пилюль с пищевыми добавками.

После ванны Виктор сел голым на кровать и достал из закрепленной под кроватью кобуры пистолет. Он вынул обойму, извлек из нее патроны, снова вставил их в том же порядке и убрал пистолет на место.