На следующий день Судзуки представил резолюцию Высшего совета по руководству войной Кабинету министров и назвал «секретное оружие», которое Япония использует в последней битве. Это оружие — самоубийство. Самолеты, подводные лодки, боевые корабли и боеприпасы — все подлежало самоуничтожению. Он просил кабинет официально одобрить «Основные направления политики».
Для окончательной ратификации требовалось согласие императора, и Судзуки 8 июня провел заседание Императорской конференции. Выступления участников «Большой шестерки» в присутствии императора звучали еще более значимо. И хотя император не проронил ни слова, но сидел и внимательно слушал, сам факт его присутствия был санкцией Сына Неба. Только дела особой важности требовали высшего одобрения.
Представленные на конференции данные свидетельствовали о слабости Японии, что «крайне огорчило императора», как сообщает Тоёда. «Конечно, он не произнес ни слова, но явное недовольство было написано на его лице. В сложившихся обстоятельствах я не мог вести серьезную дискуссию».
Премьер Судзуки и Кидо были полны решимости вывести Японию из войны. Хотя Того, Тоёда и Ёнаи считали это невозможным, трагедия была в том, что другие смотрели на это абсолютно серьезно.
После конференции император показал лорду-хранителю печати Кидо результаты проведенных инспекций и решения, принятые конференцией. Хирохито был озадачен, если такое выражение применимо к божеству, тем, что факты настолько серьезны, а окончательное решение столь самоубийственно. Кидо просмотрел документы и понял, что он не может больше быть пассивным наблюдателем и ждать, когда премьер Судзуки завершит войну. В своих руках хранитель печати держал документы, которые доказывали, что старый адмирал, протоптавшись на одном месте в течение двух месяцев, развернул паруса на 180 градусов. Теперь он лег на курс, который вел страну не к миру, но прямо к смерти. Это было уже слишком. Какого поведения можно было ожидать от здравомыслящих людей в подобном случае?
В здании офиса премьер-министра была устроена специальная выставка оружия, предназначенного для волонтеров корпуса национальной службы, с помощью которого они могли отразить атаки варваров-захватчиков. Были представлены бамбуковые копья, луки со стрелами, арбалеты, ножи. Это примитивное оружие было выставлено на обозрение парламентариев, членов правительства и чиновников; не существовало более наглядной иллюстрации, насколько деградировал японский военный потенциал. В то время как правители Японии планировали использовать бамбуковое оружие, вражеские самолеты беспрепятственно летали над ними на семимильной высоте.
Всего за две недели до этого 130 бомбардировщиков В-29 нанесли удар, который вызвал невиданный пожар; Токио вспыхнул, словно факел. Здания дворцового комплекса сгорели в огне того пожара — павильоны вдовствующей императрицы, императора, кронпринца. Дворцы принцев Титибу, Микасы, Канина, Хигасикуни, Фусими, Рикены, Хасимото, Рёу и дворец Аёамы были также разрушены. Если даже принцы становились бездомными, что уж говорить о надежде простого обывателя сохранить крышу над головой?
Кидо не мог позволить, чтобы решающий голос в сложившейся ситуации имели крайне правые; необходимо было создать им противовес. Решившийся действовать, он оставил своего суверена и направился по дворцовой аллее в сторону здания министерства двора. Мысли его быстро сменяли друг друга.
«Если все так и оставить в руках кабинета министров в ныне сложившихся обстоятельствах, войну будет невозможно остановить; необходимо принятие кардинальных мер, которые позволят помочь правительству в его деятельности по достижению мира. Моей задачей было не мешать работе правительства и не беспокоить императора государственными делами. Но если в этой чрезвычайной ситуации кабинет проявит нерешительность, не остается ничего иного, как начать решительно действовать.
Несмотря на тяжесть военного положения, еще более трагично истощение нашей военной мощи. Всего лишь два года назад командующие армией и флотом уже предупреждали об этом! Короче говоря, все наши военные операции закончились полным провалом, а японский народ окончательно потерял надежду».
Кидо сел за стол и быстро набросал «Предварительный план выхода из сложившейся ситуации». В этом замечательном документе маркиз прекрасно описал ближайшее будущее страны и заговорил, несмотря на то что это слово было под запретом, о капитуляции Японии. Он начал с того, что сражение за Окинаву «обречено на позорное фиаско». Ознакомившись с донесениями о состоянии национальных сил, он указывал на то, что «в конце года нас ожидает только поражение на всех фронтах».
Кидо при этом не анализировал ни тактику, ни военную стратегию, но заметил, что, «принимая во внимание мощь воздушного флота противника и поразительную эффективность его бомбардировок, для него не представит труда разрушить все до одного населенные пункты страны — города и деревни, и ему не потребуется для этого много времени».
Если подобная оценка верна, заметил он, «теперь, с приближением холодного сезона, резкая нехватка продовольствия и иных припасов по всей стране вызовет серьезные волнения среди населения. И в итоге все это может привести к необратимым последствиям. Поэтому, я уверен, в нашем положении необходимо немедленно предпринять решительные шаги для исправления ситуации».
Перед лицом этих тяжелейших проблем Кидо делает следующий вывод: «Существует высокая вероятность того, что враг ставит главной своей целью свержение так называемой «военной клики». Я считаю, что сейчас настало самое подходящее время для начала переговоров, и особенно после того, как сами военные выступили с мирной инициативой, а правительство облекло предложение в официальную форму; но мы можем потерять представившийся нам уникальный шанс, если мы будем ждать, пока окончательно созреет возможность добиться мира. В результате мы не можем быть уверены, что мы не разделим судьбу Германии, и в итоге даже не сможем спасти императорский дом и сохранить его правление».
Хранитель печати открыл путь к Большому решению. «Хотя это может стать беспрецедентным и достойным сожаления решением, но мы вынуждены просить у его величества одобрения нашего предложения, что мы и делаем с глубоким трепетом. Я верю, что у нас нет иного выхода, и нам остается только просить императора принять окончательное решение ради блага всего народа, а от нас требуется направить все усилия на спасение положения и твердо придерживаться следующего плана.
1. Начать переговоры со страной-посредником, положив в их основу личное послание императора.
2. Суть послания: трон, всегда заинтересованный в установлении мира, ссылаясь на Декларацию об объявлении войны, принял решение закончить войну на разумных и реалистичных условиях, принимая во внимание наши тяжелые военные потери, которые мы понесли за последнее время.
3. Минимальные требования:
a. Почетный мир (нам придется ограничить наши требования до минимума) потребует от нас выполнения тяжелых условий. Для Японии не будет иного выбора, в полном смысле слова, как только отказаться от оккупированных или находящихся под ее управлением территорий в акватории Тихого океана. Было бы достаточным, если бы мы помогли различным странам и народам обрести независимость.
b. Вооруженные силы армии и флота на оккупированных территориях эвакуируются по собственной инициативе. (Вполне возможно, что от них потребуют разоружиться прямо на месте; это будет зависеть от результатов переговоров.)