Тревога за кота прогнала остатки сонливости. И… до меня дошло, что рядом со мной лежит отнюдь не герцогское наглейшество Иверьян. Рядом со мной на боку лежал умопомрачительный блондин и поигрывал прядкой моих волос, загадочно улыбаясь. Длинные платиновые пряди его волос слабо мерцали серебром в свете затухающего камина, идеальное, будто фарфоровое лицо, словно созданное рукой умелого мастера. Четко очерченные, обещающие самые страстные поцелуи губы. И яркие, бирюзовые глаза самой совершенной миндалевидной формы.
Я потрясенно выдохнула:
– Бе… Бегемот?.. Но… но как?
Блондин улыбнулся еще шире и еще теплей:
– Так получилось… – его шепот лебяжьей пуховкой скользнул по моей коже. – Это ты, Алина, меня расколдовала. Жар твоего сердца, твоя уверенность во мне, желание видеть рядом с собою…
Я смутилась и невольно опустила глаза. Показалось, что взгляд расколдованного Бегемота – Аланнадиэля способен проникнуть под кожу, в душу, в сердце и мысли. Но надолго моего смущения не хватило. Я, словно влюбленный подросток, не могла без своего кумира, и снова застенчиво подняла на блондина взгляд.
Аланнадиэль опять погладил меня по щеке, нежно прошелся костяшками пальцев по скуле. В бирюзовых, таких знакомых и родных глазах плавились звезды. И от этого зрелища замирало в груди сердце. А когда Аланнадиэль большим пальцем осторожно очертил контур моих губ, я и вовсе разучилась дышать. Я смотрела на его губы и мечтала лишь об одном: чтобы он меня сейчас поцеловал, чтобы узнать каковы на вкус его поцелуи…
– Алина-а-а-а… – его полушепот-полустон в ночной тишине прозвучал как дуновение ветра. – Как же я рад, что в том жутком, жестоком и равнодушном мире нашел именно тебя. Наверное, меня в твоем мире вела сама богиня Судьба… А-али-ина-а-а…
Сердце в груди сладко сжалось в ожидании волшебства. Я невольно облизнула пересохшие губы, не отрывая взгляда от бирюзовых глаз, ожидая, что прямо сейчас…
Внезапно раздавшийся грохот напугал до полусмерти и заставил подскочить над кроватью на добрых полметра. Взвизгнув от ужаса, я плюхнулась обратно. И тут, вторя моему крику, раздался хриплый со сна рев:
– Мряуу-у-умм!.. Что?.. Алина, ты меня раздавила! Ты!..
Грохот повторился. В полной темноте спальни что-то прошипел разъяренный кот и вдруг по периметру комнаты вспыхнули установленные с вечера свечи.
Слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать, слишком перепуганная, чтобы сообразить, что происходит, я молча откатилась в сторону и вскочила на ноги. Тут же нащупав на кресле халат, натянув его на себя и потуже затянув пояс. Грохот повторился в третий раз. Причем такой силы, что мне заложило уши и показалось, что замок сейчас рухнет и погребет меня под собой. Под моим ошеломленным взглядом тяжеленный комод, который с таким трудом при помощи магии Бегемот вечером придвинул к двери, чтобы перекрыть ход, отлетел почти под окно. Дверь распахнулась. Ударилась о стену. И отлетела назад, закрывая собою проход в коридор. За дверью что-то упало, и кто-то болезненно и яростно взвыл. А в следующий миг, я не успела даже пискнуть, дверь просто рассыпалась в прах у меня на глазах и в комнату влетело жуткое, окровавленное чудовище. Постояло несколько секунд на пороге, огляделось и, заметив меня, широко и клыкасто усмехнулось:
– Моя пррринцесса…
От ужаса стало пусто в голове и груди. Глядя на приближающуюся ко мне клыкастую пасть, я попыталась припомнить хоть одну молитву, справедливо полагая, что пришел мой смертный час. Но…
В следующий миг чудовище вдруг споткнулось о край пушистого ковра, лежащего у моей кровати, запнулось, потеряло равновесие и растянулась у моих ног. До меня донеслось глухое:
– Вот бездна! Разучился уже ходить в промежуточной ипостаси…
Промежуточной… что?
Рядом яростно рыкнул Бегемот:
– Герцог, вы что себе позволяете?!