Замена вещей устройствами влияет почти на все аспекты жизни человека, утверждает Боргманн. Ручной труд вытесняется автоматами, свечи – системами освещения, камин – центральным отоплением. Устройства могут многое, например избавляют нас от темноты, холода и физического труда, но в то же время они отделяют людей от окружающего мира, подчиняя природу. Устройства облегчают человеку жизнь, экономя его время и силы, но одновременно отделяют средства от цели. Мы потеряли связь с миром и навыки, необходимые для повседневной жизни и выживания. Рассмотрим термостат: он позволяет движением пальца управлять температурой в доме, но нам уже не нужно заботиться о ресурсах для обогрева – термостат скрывает способ получения тепла. По мнению Боргманна, создаваемый приборами разрыв постепенно разрушает социальный и экологический смысл.

GPS – это идеальное устройство Боргманна. Несмотря на то что в то время эта технология еще не стала массовой, GPS в точности соответствует описанию, которое дал философ в 1984 г.: «…машины не требуют от нас мастерства, силы или внимания, и чем меньше ощущается их присутствие, тем меньше эти требования»[272]. Разумеется, такие навигационные приборы, как карты, компасы и секстанты, также попадают в парадигму устройства, сформулированную Боргманном, поскольку в определенной степени заменяют громадный опыт, наблюдательность и память, необходимые мастеру-навигатору. Но даже эти изобретения требуют определенного уровня восприятия окружающей среды и ориентирования в ней, а также знания топографии и небесных явлений. Только в XX в. технология полностью освободила нас от необходимости фокусировать внимание на окружающей среде. «Сочетание новых навигационных инструментов (тех же радаров, автоматических маяков, вычислительных устройств) повышает эффективность и, соответственно, приводит к утрате навыков», – писали Апорта и Хиггс[273].

Никто из нас не избавлен от последствий парадигмы устройства. Похоже, всем очень трудно выйти из-под ее влияния, создать дистанцию между нами и нашими устройствами, отделить себя от них – а ведь только это позволит задуматься, какую цену с точки зрения культуры и когнитивных способностей мы платим за удобство.

Французский писатель и летчик Антуан де Сент-Экзюпери ненавидел технофобов, которые считали машины источником всех людских бед. Он полагал, что машины станут неотъемлемой частью человечества, а не его врагом, потому что соединяют нас друг с другом. «Достижения нашего и предыдущих столетий – пересылка почты, человеческого голоса, мерцающей картинки – стремятся к одному: сделать людей ближе»[274]. По мнению Сент-Экзюпери, машины – это не посредники, отделяющие человека от природы; наоборот, они способны приблизить нас к природе. В книге Terre des hommes (вышедшей на английском под названием Wind, Sand and Stars – «Ветер, песок и звезды») он писал: «И нет, вовсе не с бездушным металлом соприкасается летчик. Это лишь грубая, вульгарная иллюзия, – напротив, именно благодаря металлу он заново открывает природу. Машина не отделяет человека от великих задач, поставленных природой, – она еще сильнее вовлекает его в исполнение этих задач»[275].

Интересно, что бы сказал Сент-Экзюпери, погибший в 1944 г., о беспилотных автомобилях? Соревнование, кто заполнит дороги мира беспилотными машинами, уже идет полным ходом. Предсказывают, что к 2020 г. их будет около 10 миллионов. Google, Mercedes, BMW, Nissan, Tesla и другие международные компании уже тестируют прототипы. Эти беспилотные автомобили отличаются от стальных машин начала XX в., на которых летал Сент-Экзюпери, не меньше, чем скрипка от iPod. Оснащенные лидаром, радаром, сонаром, инфракрасными и ультразвуковыми датчиками, эти автомобили «чувствуют» окружающую среду. Некоторые еще и объединяют собранные данные с трехмерными картами, хранящимися в цифровом облаке. И поскольку для безопасной навигации некоторым беспилотным автомобилям нужны предварительно составленные трехмерные карты, в картографии намечается очередная революция. Карты, которыми пользуются беспилотные автомобили, должны отражать не каждый ярд, а каждый дюйм окружающей среды, чтобы машина могла определить разницу между деревом и ребенком. Попытка создать карты земной поверхности с таким разрешением на первый взгляд совершенно безопасна. У нас уже есть карты галактик, мозга, океанского дна и поверхности Марса. Мы можем «ехать» по улице с помощью Google Street View или обращаться к Google Earth за аллоцентрическим взглядом на мир. Да, возможно, технология составления карт для беспилотных автомобилей вовсе не произведет переворота в сознании. Но я вижу, как пагубно они могут влиять на нашу жизнь: чем больше мы рассчитываем на беспилотные автомобили и их трехмерные карты, тем меньше нам останется мест для путешествий и исследований. По мере роста зависимости от беспилотных автомобилей – или просто отдавая им предпочтение, – мы позволим им выбирать маршруты, а они, в свою очередь, будут выбирать те, которые нанесены на карту. Технология будет все сильнее ограничивать наши передвижения.

Преимущество беспилотных автомобилей, как нам говорят, состоит в том, что они точнее, надежнее, а значит, и безопаснее машин с водителем. Они позволят нам ездить быстрее, потенциально вплотную друг к другу, и избавят города от пробок и чадящего транспорта. Им не нужны парковки: сами вас куда надо доставят, сами потом и заберут, – а значит, они преобразят принципы общественного и частного землепользования. Совместные поездки на автомобилях-беспилотниках могли бы сократить выбросы углекислого газа. Но не слишком ли идеальная выходит картинка? В конечном итоге «беспилотники» могут усугубить проблемы, характерные для уже существующих транспортных систем. Люди захотят ездить дальше, и загрязнение воздуха и выбросы CO₂ возрастут в разы. Совместные поездки? А если их не будет? Если автомобили превратятся в спа на колесах, где люди будут нежиться, пока машина везет их на работу и с работы? «Разрешили бы мне мчать по трассе, делая полторы сотни километров в час с учетом пробок, так я бы мог жить в Беркшир-Хилс – опаздывал бы на работу не чаще, чем теперь, когда живу в ста тридцати километрах от Бостона, – заметил Джо Кафлин, специалист в области транспорта из МТИ. – Когда мы говорим о беспилотных автомобилях, не идет ли речь о том, хотим ли мы жить вместе, друг с другом – как общество?»[276]

Привлекательность беспилотных автомобилей усиливается еще и тем, что большая часть нашего пути проходит по однообразным магистралям, словно рассекающим ландшафт, и зачастую они огорожены стенами, которые не дают пройти звукам и закрывают обзор, – и мы считаем это время потерянным. Если наш мозг работает в режиме автопилота, реагируя на инструкции GPS, не лучше ли потратить это время на что-то другое? Почему не сделать поездку в автомобиле похожей на полет на самолете: расслабься и сиди себе в кресле, пока тебя доставляют к месту назначения? Но я рассматриваю беспилотный автомобиль как еще один барьер между перемещением в пространстве и во времени и удовольствием от приложенных усилий и собственной независимости. GPS избавляет нас от необходимости создавать когнитивные карты, а беспилотные автомобили – от необходимости отрывать взгляд от экрана и непосредственно воспринимать происходящее в окружающей среде. В стремлении к максимальной скорости и эффективности беспилотный автомобиль отгораживает нас от физики движения на высокой скорости или сжигания топлива. Вместо того чтобы погружать нас в реальность, беспилотный автомобиль уничтожает ее.

Возможно, я ошибаюсь. Возможно, беспилотный автомобиль – это та самая идеальная машина, которая, по мнению Сент-Экзюпери, «скрывает собственное существование вместо того, чтобы насильно привлекать наше внимание»[277]. Возможно, беспилотный автомобиль позволит природе восстановить свое высокое положение, приблизив нас к окружающему миру. Но я боюсь, что мы еще больше отгородимся от него. Вспомним трагическую историю Джошуа Брауна, первой жертвы беспилотного автомобиля. Браун, сорокалетний поклонник Tesla, мчался на скорости 120 километров в час по шоссе во Флориде, включив автопилот автомобиля, но сенсоры не сумели распознать белый борт грузовика на фоне ярко-голубого неба. Машина врезалась в борт, тот снес крышу Tesla и убил Брауна. Чем был занят Браун в момент столкновения? Смотрел фильм о Гарри Поттере. Мы знаем об этом со слов водителя грузовика: он слышал, как портативный DVD-плеер проигрывал фильм – даже после того, как автомобиль пролетел еще сотню метров и с такой силой врезался в столб, что тот сломался пополам.

Сотни тысяч лет назад в человеческом мозге произошло нечто необыкновенное. Цепь замкнулась, от искры логики возгорелось пламя, и наше сознание перешло на новую, невиданную в истории ступень. Мы уходили на поиски и находили дорогу назад. Мы изобрели время, чтобы измерять пройденное расстояние. Мы читали на земле следы прошлого, которое можно было воссоздать, и путешествовали вперед во времени, представляя события, которые еще не случились. Мы превратились в существ, обладающих способностью к абстрактному мышлению. Мы придумали истории с началом, серединой и концом. Вероятно, первый эпос стал следствием загадочного возбуждения клеток гиппокампа, число которых увеличивалось по мере того, как мы путешествовали все дольше и все дальше. Мы обнаружили, что можем описывать словами то, что видели, и те места, куда хотим попасть; а еще оказалось, что мы можем рассказывать друг другу истории, – и мы, подобно перелетным птицам и мигрирующим животным, начали странствовать по миру, меняя его по пути.

Возможно, навигация и послужила эволюционной предтечей для рассказывания историй, но люди быстро стали использовать истории как средство для нахождения пути, и именно они помогли нашему виду занять самый большой географический ареал. Человеческий разум, по всей видимости, приспособлен для кодирования топографической информации в виде историй. Так мы создали хранилища для общей памяти и сформировали глубокие эмоциональные связи с ними. Мы назвали эти места домом. Мы накопили знания о природе с помощью наблюдений и тесной связи с солнцем, луной, звездами, ветром и особенностями ландшафта и создали сложные практические традиции, позволяющие узнать, где мы находимся, искать нужные нам места, создавать новые дома или возвращаться в старые. Мозг, эволюционировавший для кодирования пространства и времени, запустил в космос новые средства, направляющие навигацию, – спутники. Истории множились, и ноосфера человеческого опыта и памяти охватила мир.

По теории Дарвина навигация – одно из условий выживания: она нужна для того, чтобы избегать хищников, находить пищу и кров. Но причины, заставляющие нас путешествовать, связаны не только с методами и условиями. В разуме и душе есть глубинные уровни, нечто сокровенное, способное отвергнуть, увлечь, призвать, заставить нас отправиться в путь. Нахождение пути нельзя сводить к простому выживанию, ведь тогда необъясним и весь спектр нашего опыта, наших страхов, мечтаний и надежд, которые нами движут, – тех особенностей, какие и делают нас людьми. Именно им и грозят портативные приборы GPS и беспилотные автомобили – в будущем, где мы добровольно отказываемся от самостоятельности ради того, чтобы не заблудиться.

Осенью 2016 г. я подписалась на аккаунт в Twitter с именем @lostTesla. Его создала Кейт Комптон, американский программист. Она рассказала мне, что по дороге из Бостона в Нью-Гемпшир задумалась о твите от Илона Маска. Он писал: одно нажатие кнопки на телефоне – и вы сможете вызвать свою Tesla, которая «рано или поздно найдет вас даже в другом конце страны»[278]. Фраза «рано или поздно найдет» заинтриговала Комптон, и она задумалась о впечатлениях самого автомобиля. Что он воспринимает? Есть ли у машины первичные ощущения, а значит, и личный, субъективный, осознанный опыт? Тем же вечером в гостинице Комптон за пару часов написала бот – программу, которая самостоятельно пишет твиты. Она представила, что бот – это машина Tesla, которая заблудилась и теперь едет без водителя по сельской Америке в поисках владельца. С тех пор @lostTesla дважды в день делилась в Twitter своими мыслями:

За те несколько месяцев, пока я следила за путешествиями @lostTesla, машина все меньше походила на автомобиль и все больше – на некую сущность, обладающую телом, способную видеть, слышать, обонять. Ее наблюдения, пробужденные движением в пространстве, были замечательны; и казалось, она удивлена и рада собственным чувствам к миру. Возможно, эта эволюция логична. Ощущение того, что ты заблудился, – чисто человеческая черта. Животные, обладающие биологическими инструментами, которые, по всей видимости, дают им абсолютную уверенность в их географическом положении, редко сбиваются с пути. Только людям пришлось развить интеллект и эмоции, чтобы «найти свою дорогу», и только у нас появились культурные практики навигации. Возможно, наши эмоциональные связи друг с другом и с местами служат навигационным целям, в том смысле, что ориентируют нас в очень большом пространственном и временном масштабе – путешествии по жизни. Но в будущем, скорее всего, заблудиться уже почти не выйдет, и наши потомки сочтут подобное всего лишь печальной слабостью когнитивных навыков и забавным историческим артефактом, – а заблудившаяся странница-Tesla в то же самое время испытает радость, открыв в себе способность чувствовать.