Переглянулись с Вэлиасом.

— Здесь бы хотелось услышать подробности.

— Да ничего особенного.

— Тебе не отвертеться теперь. Говори, — и мы испытывающе стали смотреть на него.

Он помялся; повертелся; мы продолжали молчать и пристально глядеть.

— Ладно, — развел он руками. — Как же вы пристали, — скосил обидчивым взглядом, но наша совесть продолжала дремать. — Это было еще в юности. В академии, — тут мы с Вэлиасом снова переглянулись, потому что дни в академии провели вместе, но никаких курьезов от Волкера не слышали, и уж тем более не наблюдали. — Впервые я увидел ее среди полок библиотеки, почти в первый день. Она сразу приковала мой взгляд; была богата своим телом; а как она поправляла волосы за уши, когда склонялась над очередной книгой — чистая магия. Я часто за ней наблюдал, не зная, кто она и откуда. Впрочем, я и сейчас этого не знаю, — он немного помолчал, а затем продолжил, — мне было страшно выдать своей тяги, поэтому делал все исподтишка: как дурак выслеживал ее; почти выучил все ее расписание и знал, где и когда она будет, чтобы хоть украдкой держать ее взглядом. Так продолжалось несколько месяцев, пока не настал тот гибельный день. Снова в библиотеке. Она над книгой, поправляет свои волосы. Я гляжу, а потом она поднимает глаза, мы пересекаемся и…все, все увенчалось, — он замолчал.

Мы не вмешивались в его молчание, думая, что он продолжит. Так продолжалось полминуты, затем минута, на исходе второй я не выдержал:

— Волкер…

— Я увлажнил свое белье, — бросил он и потупил глаза.

— Струхнул?

— Да нет же. Возбудился. Точнее чрезмерно возбудился. Фантазия у меня бурная. С тех пор я…свое либидо направил на магию. Как видите, добился высот на этом поприще.

Уж не знаю, какая реакция была верная, но моя говорила о внутреннем потрясении. Я не мог вымолвить и слова, потому что терзался между верой и неверием. Я понимал, что мой друг сейчас говорил абсолютно искренне, и так все и было, но мозг отчаянно сопротивлялся принять в себя такую дозу «правды». Обратился к Вэлиасу в поддержке, но он прикрыл лицо рукой и едва сдерживал свой смех. Я тут же отвернулся, дабы не извергнуться.

— Что молчите? Скажите что-нибудь, — раздражался он тем временем.

— Ну…это…бывает, что тут еще добавить, даже не знаю.

— Вэлиас? — посмотрел он на него, и это было последней каплей. Как полноводная река встречает вдруг на своем пути временное сопротивление, так и тут прорыв был огромной силы и комнату оглушил его громкий смех. Я вообще никогда не видел, чтобы Вэлиас когда-нибудь повышал голос; но здесь были видны его коренные зубы. Его смех объял меня, и мой живот вскоре дал сигнал, что либо я остановлюсь, либо завтра будут болеть мышцы.

— Зря я вам это рассказал.

— Подожди, — вытирал слезы Вэлиас. — Это же получается, у тебя никогда не было женщины?

— Больше я вам ничего не расскажу, — он снова попытался завернуться в свой балахон.

— Можете тебе сходить в нужное заведение? — подтрунить решил его Вэлиас.

— Это же незаконно, — не уловил юмора Волкер.