— Да, я тоже заметил это, — кивнул расслабившийся дворянин и следом сказал: — Не далее как десять минут назад телефонировали из Петроградского императорского университета. Некая дама просила вас посетить приёмную графа Чернова, так как требуется ваше личное присутствие для подписания неких документов.

— Благодарю, сударь, — кивнул я и заметил искреннее любопытство в мутных глазах собеседника. — Его сиятельство изволил взять меня в ученики.

— Поздравляю! Это большая удача. За это надо непременно выпить! — протараторил мужчина, дёрнул острым кадыком и следом помрачнел, будто вспомнил, что у него печень ещё вчера отказала. — Хотя, наверное, не стоит. Я же дал слово Луке, что больше не буду пить спиртное. Тогда давайте поднимем по бокалу замечательного клюквенного сока. Кухарка как раз подаст его к завтраку.

Анатолий Юльевич с фальшивым восторгом отправился в столовую, где на столе уже исходила паром гречневая каша с мясной подливой, испускал дивный аромат свежий хлеб, манили румяными боками горячие пирожки и красовался запотевший графин с тем самым клюквенным соком. Мой желудок сразу же голодно квакнул, а глаза без всякого дружелюбия скользнули по Всеволоду. Он уже восседал за столом, напоминая помятое грозовое облако. Парень явно не спал как минимум половину ночи. Синяки под его глазами стали гуще, а лоб не покидали глубокие морщины.

Астафьев рассеянно ответил на наши приветствия и снова уставился в одну точку. Его мрачный вид сделал из завтрака какие-то поминки. Только кутьи на столе не хватило для полноты картины. Ясный хрен, что ни мне, ни Кантову даже не захотелось вести никакие разговоры в такой атмосфере.

Однако вскоре гнетущую тишину столовой нарушила взволнованная пожилая служанка, открывшая дверь:

— Ваше благородие, телефонируют из Гати. Связь только-только восстановили. У аппарата сам градоначальник!

— Иду, — вскочил со стула Кантов и шустро покинул столовую.

Всеволод рванул следом за ним, едва не опрокинув стол. А я остался в гордом одиночестве и мигом принялся строить всякие гипотезы. И все они, конечно же, сводились к тому, что градоначальник звонит ради того, чтобы рассказать Кантову о трагедии, случившейся с Ильёй Макаровичем. Передо мной, как наяву встало обезображенное пожаром лицо старика. И пирожок сразу же стал отдавать горечью, а в желудке поселилась какая-то тяжесть. Завтракать мгновенно расхотелось.

Я уже хотел покинуть столовую, но тут в неё рассерженной пчелой влетел Анатолий Юльевич. Его обрюзгшее лицо пошло красными пятнами, а губы кривились от негодования.

— Представляете, сударь Андрей, этот лживый лицемер градоначальник заявил, что в особняк Астафьевых попала молния! Дескать, она-то и вызвала пожар, погубивший Илью Макаровича! У-у-у, мерзавец! — сжал кулаки Кантов, а затем схватил со стола графин с соком и сделал несколько глотков прямо из горла. Вытер губы и продолжил рычать: — У-у-у, каков мерзавец этот градоначальник! Ещё и соболезнования принёс таким печальным голоском… Гад! Говорит, вся Гать скорбит по Илье Макаровичу. А где же он был в ту ночь, когда Петровы напали на дом Астафьевых?!

— Ну, этого и следовало ожидать. Петров ведь всю Гать в кулаке держит, — кисло проговорил я. — А тело Ильи Макаровича хотя бы извлекли из-под завалов?

— Извлекли, — буркнул Кантов и зашарил взглядом по столу, словно искал чего бы выпить покрепче сока. Но он не нашёл ничего такого. Тяжело вздохнул, плюхнулся на стул и мрачно произнёс: — Сейчас тело Ильи Макаровича лежит в покойницкой и дожидается, когда прибудут Астафьевы и похоронят его.

— И что на это сказал Всеволод?

— Ежели опустить ту часть, где мой племянник сквернословит, то, можно сказать, что он покинул дом молча.

— Надеюсь, он сломя голову не побежал мстить? — изрядно напрягся я, столкнув брови над переносицей.

— Нет. Скорее всего, Всеволод отправился к Лаврентию. Он ещё вчера говорил, что собирается с ним посоветоваться — мол, пора парню взрослеть, пусть и он выскажется по поводу того, какое решение следует принять в борьбе с Петровыми.

— Вообще-то, здравая идея. Не ожидал от него такой. И сколько Всеволод будет отсутствовать?

— Час-другой.

— Отлично. Я успею съездить в университет. А вы, сударь, пообещайте мне, что остановите Всеволода, ежели он всё-таки приедет раньше и решит действовать без меня. В борьбе с Петровыми нам надо быть единым кулаком.