Граф молча выслушал меня, слегка прикрыв глаза, точно от усталости, а затем прошелестел:

— Вы сильно рисковали, используя свою кровь для передачи энергии. Был велик шанс того, что призраки выпьют вас до дна. Даже опытные мастера смерти лишь в экстренных ситуациях используют данный приём.

— Да я вообще слабо понимал, что делаю. Оно как-то по наитию вышло, ваше сиятельство, — честно сказал я, проведя рукой по отросшим светлым волосам.

— Кхам, — каркнул в кулак Чернов, поднялся из-за стола, сцепил руки за спиной и принялся в задумчивости расхаживать по ковру. Порой его освещал не только свет люстры, но и всполохи молний, бьющих за окном. Он так бродил с полминуты, а потом заговорил: — Давеча я посетил Чернолесье по приказу нового Императора и воочию увидел, что там происходит.

— Так что или кто, по вашему мнению, стал виной этого безобразия? — жадно поинтересовался я, вспомнив Агафью Никитичну. О ней граф из моих уст не слышал. Не настолько мы близки, дабы я рассказывал ему о возможной виновнице моего переноса в этот мир. Разглашение такой инфы может и аукнуться.

— Пойдёмте, юноша. Я кое-что вам покажу.

— Надеюсь, на сей раз вы обойдётесь без подвохов? — вздёрнул я бровь, подняв с кресла свой зад.

— Без подвохов, — заверил меня Чернов, взял трость и покинул кабинет. Он, не спеша, двинулся по полутёмному коридору и принялся рассказывать: — Мне доподлинно известно, что во времена зарождения магии Чернолесье служило местом массовых жертвоприношений. Их совершал тогдашний правитель, посему эти сведения и не пустили в народ. И даже многие дворяне не ведают об этом. Жертвами же, по большей части, служили простолюдины с магической силой, пусть даже и совсем крохотной. Оттого-то нынче и появилось столько призраков в тех местах. Вы ведь знаете, что призраком может стать лишь тот, кто при жизни имел хотя бы капельку магической силы?

— Ага, — кивнул я и вошёл следом за графом в лифт, похожий на клетку. — А на кой шут тот правитель совершал жертвоприношения? Чего он хотел добиться?

— Бессмертия. И, как вы понимаете, он своего не добился, однако его действия создали Чернолесье. Сперва же это был обычный лес. А теперь это гнездо призраков, кои становятся всё агрессивнее и агрессивнее.

— Есть такое дело, сударь. Мне ещё в Гати на глаза попалась одна весьма злая призрачная распутница, — вспомнил я Глафиру и вкратце поведал о ней Чернову, запустившему лифт. Тот с тихим скрежетом отвёз нас на первый этаж.

— Хм, вы так легко разговаривали с призраком? Да ещё он предупредил вас, сказав, что грядёт нечто страшное? — вроде бы впервые на моей памяти удивился граф. Кажется, у него округлились глаза. Или это мне показалось? В этом тусклом свете чего только не примерещится.

— А что тут такого, ваше сиятельство? — пожал я плечами.

— Со мной призраки не спешат разговаривать.

— Может, просто у меня более дружелюбный характер? — усмехнулся я, пригнул голову и прошмыгнул через арочный дверной проём. Он вёл на лестницу, чьи каменные ступени убегали вниз. — Мы идём в подвал?

— Верно.

Надеюсь, граф не хочет показать мне свой костяной трон или гроб, в котором ночует? Уж в больно подходящее для таких вещей место он меня ведёт.

Эхо от наших шагов отражалось от стен из серых, плохо обработанных блоков, а на потолке среди паутины тускло светились редкие лампы. Воздух же оказался влажным и спёртым. А вскоре он начал дрожать из-за непрерывного гула.

— Что это? — напрягся я.

— Трансформаторы. Знаете, что это такое?