Да, на улице, и правда, появились первые сумерки. А когда мы на извозчике добрались до особняка, они стали ещё гуще, к тому же дождь пошёл. Наше трио слушало его мелодию, пока ужинало постной пищей. Еда оказалась не особо вкусной, но из-за стола я вышел вполне сытым. Потом всё-таки надел новые шмотки и отправился к графу Чернову. Адрес мне назвал Анатолий Юльевич, и он же крепко обнял меня перед выходом, словно отправлял на великое дело.

Чернов жил в самом центре города, недалеко от площади Трёх императоров. Его тёмно-коричневый трёхэтажный готический особняк с острыми башенками и горгульями на карнизе смотрелся особенно мрачно в росчерках небесного электричества. Молнии частенько разрезали тёмное небо, извергающее потоки воды, а гром грохотал так, что отдавался зубной болью.

Благо я прихватил с собой зонтик, потому не промок пока шёл от остановившейся кареты к козырьку, нависшему над входной дверью особняка. В качестве звонка имелся приделанный к косяку бронзовый молоточек. Я несколько раз ударил им, оповещая о своём приходе. Но услышат ли этот звук, когда бушует такое ненастье? Оказалось, что услышали. Дверь отворилась буквально через пятнадцать секунд.

— Добрый вечер, сударь Андрей, — выхолощенным голосом проговорил чопорного вида старик в ливрее и с глубокими залысинами. — Его сиятельство вас уже ожидает в своём кабинете.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался я и передал слуге зонтик и макинтош. Тот их определил в резной шкаф, а затем повёл меня к Чернову.

Особняк графа производил гнетущее впечатление красивого склепа. Домашним уютом тут и не пахло. Ни тебе цветочков на подоконниках, ни нагло развалившихся на креслах котов или на худой конец тонкомордых борзых. Ещё свет везде был приглушён, отчего повсюду царили сумерки. Только в кабинете графа во всю мощь горела хрустальная люстра. Её свет падал на полки с книгами, отражался от стеклянных глаз чучела ворона, растекался по ворсистому ковру и играл на блестящем, лысом черепе самого графа, восседающего за массивным рабочим столом, заваленным бумагами.

— Рад вас видеть, сударь. Присаживайтесь, — произнёс Чернов тихим шелестящим голосом и указал рукой на кресло, стоящее около стола. — Нам есть о чём поговорить.

— Моё почтение, ваше сиятельство, — усевшись в кресло, кисло сказал я, показывая, что ещё злюсь на него. — И ради чего вы проверяли меня там, на кладбище? Вряд ли же вы просто от скуки решили поразвлечься.

— Хм, то, что вы сразу переходите к делу, выдаёт в вас либо человека нетерпеливого, либо человека весьма делового. Так какой тип вам присущ? — откинулся на спинку кресла граф и посмотрел на меня глазами мастера смерти. Они у него были даже более светлыми, чем у меня. Так сразу и не скажешь, где заканчивается радужка и начинается белок. К тому же его зенки очень глубоко запали в череп, из-за чего они будто из тёмных нор выглядывали.

— Всего понемножку, сударь, но тратить время на словесные расшаркивания я не люблю.

— Замечательно. Тогда давайте перейдём к сути нашей встречи, — сказал маг и поправил кружевной рукав сорочки. Поверх неё красовался чёрный жилет, с выглядывающей из кармана серебряной цепочкой карманных часов. — И для начала задам вам всего один вопрос… Юноша, как вы видите своё магическое будущее? Магию смерти не преподают в университете.

— Постараюсь свести близкое знакомство с другими магами смерти, — ответил я и снял очки. — Думаю, они поделятся со мной своим опытом. А по первой мне вполне хватит книг, посвящённых магии.

— Ежели вы ещё не заметили, то перед вами сидит один из сильнейших и опытнейших магов смерти.

— Заметил, сударь. Но не желаю просить вас обучать меня, поскольку вы и сами хотите предложить мне нечто подобное.

— Верно, — без всяких эмоций выдал Чернов. — Однако я должен вам кое-что сообщить. За всю жизнь у меня было двадцать учеников и пятнадцать из них погибли. Последний скончался по тому году в Чернолесье. Любопытная тогда произошла история.

— Чернолесье? — встрепенулся я, непроизвольно выдав свой интерес.

— Да, Чернолесье. Вам что-то известно об этом месте? А-а, смекнул. Дорога из Гати в Петроград идёт как раз через это гиблое место. Вероятно, вы видели десятки призраков?

— Вообще-то, не только видел… — медленно произнёс я, подбирая слова. Кажется, сейчас вполне уместно поведать графу о разборках Петровых и Астафьевых. — Дело в том, что мне пришлось воспользоваться помощью этих призраков.

— Да вы что?

— Угу, — угукнул я и стал рассказывать Чернову о той заварушке около Чернолесья. Мой рассказ был щедро наполнен подробностями, касающимися непростых взаимоотношений Петровых и Астафьевых.