Книги
Из давних времен Христианской Церкви
Так, папа Николай 1-й одному франку по имени Вимар, убившему трех своих сыновей, запретил ядение мяса на всю жизнь, употребление вина в продолжение первых семи лет (за исключением, впрочем, воскресных и праздничных дней), а в следующие затем пять лет Вимар должен был воздерживаться от вина не менее трех дней в неделю. Вимару разрешено было есть молоко, сыр, а также иметь общение с женой.
Обращаемся к рассмотрению постов монашеских, предписываемых древним монашеским уставом. Прежде всего следует отметить то явление, что основатели монашества, будучи сами к себе чрезвычайно строги по части пощений, начертали в составленных ими уставах более или менее снисходительные правила для своих учеников и последователей. Так поступали свят. Антоний и св. Иларион. Св. Пахомий, основатель общежительного монашества, последуя примеру своего учителя Палемона, питался только хлебом с солью, не употребляя масла (а если и разрешал себе масло в праздничные дни, то смешивал его с прахом или пеплом); тем не менее был довольно снисходителен к подчиненным ему монахам.
Запретив им употребление вкусных и аппетитных блюд, а также вина, Пахомий установил, чтобы братия имели ежедневно пищу, приготовленную на огне, чтобы они имели достаточное количество хлеба; вообще заботился, чтобы монахи имели достаточную силу для полевых и ручных работ. Однажды, когда Пахомию сделалось известно, что монахи одного основанного им общежития, ради большого подвига, в продолжение двух месяцев не имели за столом горячей пищи, вследствие чего монастырский повар, пользуясь досугом, приготовил для продажи не менее 500 ручных изделий, сильно разгневался на отступление от его предписаний, все изделия повара сжег на глазах изумленных монахов и обратился к ним с сильным обличительным словом. Он говорил им, что гораздо легче и удобнее отказаться от пищи, которой не готовят и не ставят на стол, чем наблюдать умеренность, когда достаточная и хорошая пища предлагается для насыщения человека. Только в четыредесятницу монахи должны были питаться более скудной пищей, и некоторые монахи в это время, как например монахи в Тавенне, не ели по два или по три дня и даже по пяти подряд. Мясо монахам было совершенно запрещено, оно и не составляло большой необходимости в жарком Египте. Но для большинства монахов Египта хлеб составлял главную пищу. В день монахам давалось по два хлебца, которые, по свидетельству Кассиана Римлянина, весили один фунт или 12 унций, следовательно каждый хлебец был весом 10–12 лотов. (Нужно помнить, что древний фунт был меньше теперешнего фунта. Древний фунт заключал в себе 12 унций или 24 лота, а не 16 унций, как теперешний.) Один из таких хлебцев съедался около 3 часов пополудни, а другой по захождении солнца. В постные дни монахам выдавалась только вечерняя порция. Более строгие из монахов обыкновенно довольствовались одним хлебцем в день, а иные из таковых старались съедать и того менее, так, св. Макарий Александрийский, желая превзойти некоторых монахов в Тавенне, довольствовавшихся ежедневно 12 лотами хлеба, в продолжение трех лет съедал в каждый день от 10 до 8 лотов хлеба. Св. Иларион, начиная от 31 года своей жизни до 35 лет, не ел более 12 лотов ячменного хлеба ежедневно. Для Маркиана Кирского на Евфрате обычную ежедневную порцию хлеба составляла четверть фунта или только 6 лотов.
Довольно умеренные требования касательно поста монахов высказывает Феона, упоминаемый в «Собеседованиях» Кассиана Римлянина. То же самое и Василий Великий, который, как известно, в своих правилах для монахов дал образец монашеской жизни для всего православного Востока. Строго предписывая воздерживаться от мяса, а по временам и от рыбы, масла и вина (например, в четыредесятницу и другие дни поста), Василий является поборником того правила, что степень пощения нужно соразмерять с состоянием здоровья и с теми трудами, какими занимается монах. Он предписывает избегать всего, что может повредить здоровью, всякого избытка в пище и слишком больших лишений в ней. Греческие монастыри последующих времен, верно следуя примеру Василия, никогда не вводили у себя слишком строгих предписаний касательно пищи.
Что касается древних западных монастырей, то и в них предписания о пище были довольно снисходительны. Главные представители и насадители монашества на Западе, хотя сами жили весьма строго, не требовали того же от монахов. А если случалось, что начальники монастырей изъявляли желание слишком ограничить подчиненных им монахов по части пищи, то эти последние иногда прямо заявляли своим начальникам, что предписания их не удобоисполнимы. Так, монахи, подчиненные св. Мартину, находя, что его требования относительно пищи слишком строги, прямо заявляли ему: «Мы, галлы, и было бы бесчеловечно нас, людей галльской нации, заставить жить по образу ангелов». Понятно, что заявления монахов были уважены. Самым большим влиянием на Западе пользовался монашеский Италийский устав св. Бенедикта Нурсийского. Этот же устав сделался главным руководством монахов и в разрешении вопроса о том, насколько строги должны быть посты монаха. Сам Бенедикт был строгим постником.
Известно, что друг его Роман в продолжение трехлетнего пребывания Бенедикта в уединении в одной пещере, ежедневно приносил ему небольшое количество хлеба, причем о своем прибытии извещал Бенедикта посредством звонка. Но в отношении к подчиненным ему монахам Бенедикт предъявлял довольно скромные требования. Так, по правилам его, монахи имели трапезу дважды в день – в полдень и вечером: на каждого монаха полагалось выдавать в день по фунту хлеба и зелень двоякого рода, чтобы каждый мог выбирать по своему вкусу; именно в правилах относительно зелени замечаемо было, «дабы больные и немощные, если не могли выносить один род зелени, имели возможность насыщаться другим».
Где можно было найти плоды или молодые стручки, там, по правилам Бенедикта, следовало прибавлять для монахов третье блюдо, состоящее из плодов или стручков. Кроме того, Бенедикт допускает начальникам монастырей увеличивать порции для тех монахов, которые заняты были тяжелым и изнурительным трудом. Запрещено было монахам употреблять мясо, но сделано исключение для слабых и болеющих. Всем без исключения монахам допущено было употребление вина ежедневно, но конечно, в малой пропорции. Вина полагалось на каждого монаха по полбутылке (мера вина обозначена в правилах латинским словом hemina, точное значение которого неизвестно). Вообще нельзя не находить некоторого соотношения в предписаниях касательно пищи между монашеским уставом свят. Бенедикта и таким же уставом свят. Василия Великого.
Запасшись ничем другим, как только списком правил своего учителя, медным сосудом для вина и воды, одним фунтом хлеба, отправился Мавр, благочестивый ученик Бенедикта, в Галлию (543 г.), чтобы насадить здесь монастыри бенедиктинского устава. Плацидий насаждает такие же монастыри на о. Сицилия. Григорий Великий, папа, заботился о распространении бенедиктинских монастырей по всей Италии и вообще по всему Западу. Почитатели святого Бенедикта устраивали монастыри по правилам этого святого мужа, но иногда делали некоторые отступления.
Так, в Испании в монастырях изредка по воскресеньям допускались легкие мясные блюда, за исключением четыредесятницы, когда пищей монахов были лишь хлеб и вода. По правилам Колумбана, дозволенными для монахов блюдами были: зелень, стручки, кисель и маленькие хлебцы; ни мяса, ни вина не допускалось. Притом пища, по правилам Колумбана, основателя многих монастырей в VI веке, давалась монахам только по наступлении вечера. В позднейшее время основатели новых монашеских обществ все более и более стали отступать от предписаний св. Бенедикта, увеличивая строгость монашеского устава по вопросу о пище. Так поступает св. Бонифаций. Чтобы противодействовать национальной наклонности германцев к напиткам, он совсем запретил монахам пить вино, а позволил пить лишь жиденькое полупиво (квас?).
Доселе мы говорили о монашеских постах, положенных различными монашескими уставами, следовательно, принудительных. От этих постов следует отличать посты произвольные, отдельных аскетов. Как произвольные, они очень разнообразны и оригинальны. Церковная история сохранила много любопытных сведений о постах подобного рода. Уже о древнейшем отшельнике-монахе, служившем во многих отношениях образцом для последующих подвижников, св. Павле Фивейском, сохранились известия касательно его замечательного воздержания в пище. Павел так мало был требователен в пропитании себя, что одно пальмовое дерево доставляло ему и пищу и одежду, т. е. плоды этого дерева питали его, а листья доставляли ему одежду. Св. Антоний во время пребывания в пустыне претерпевал сильные искушения со стороны своего тела, не хотевшего вполне подчиниться его духу; средством в борьбе с греховными пожеланиями был для него усиленный пост. В указываемое время его подвижничества он жил то в полуразрушенной крепости, то в заброшенной пещере, служившей некогда для погребения покойников; единственной пищей его были хлеб и вода, которые он вкушал обыкновенно раз в день по захождении солнца, а иногда через два и даже четыре дня; тем и другим, хлебом и водой, он запасался вперед на целые полгода. Ученик Антония, св. Иларион, распространивший аскетические правила своего учителя в Палестине, Финикии и Сирии, руководился в своей собственной жизни такой мыслью: «Чтобы укротить осла, т. е. собственное тело, для этого нужно кормить его не ячменем, а мякиной». Иларион довольствовался пищей самой неприхотливой, принимая ее через несколько дней, и наконец, достиг того, что ему довольно было вкушать пищу раз в неделю. Много сохранилось древних рассказов о подвижничестве свят. Макария Александрийского. Наивероятнейшим из них представляется следующий: однажды в продолжение трех лет принимал он в пищу не более 8-10 лотов хлеба в день, и в чувстве борьбы с голодом воскликнул: «Как жаль, что нет возможности наше тело, этого злого мытаря, совершенно отучить от пищи!» О другом подвижнике, свят. Макарии Египетском, история рассказывает много поучительного. Так, она рассказывает о той мужественной борьбе, какую он вел с чувством жажды. Своему ученику Евагрию, просившему у него воды, так как Евагрий изнемогал под палящими лучами южного солнца, Макарий сказал: «Довольно с тебя, что ты имеешь тень, которой лишены многие путешественники и мореплаватели.
Подумай, сын мой, вот я уже более 20 лет никогда не высыпаюсь и не ем досыта хлеба и не пью вдоволь воды. Во все это время я ем хлеб в определенной мере, воду пью тоже в определенной мере, сну посвящаю лишь немного времени, потому что я засыпаю стоя, прислонившись к стене». По долгу гостеприимства Макарий иногда позволял себе выпивать с пришельцами немного вина, но за такое невоздержание он наказывал себя тем, что потом на столько дней совсем лишал себя воды, сколько чаш вина выпито им было вместе с гостями. О другом Евагрии Нитрийском Палладий рассказывает, что он был очень умерен не только в употреблении хлеба, но и воды; относительно последней Евагрий говорил: «В избытке принятая в тело вода порождает в голове пустые фантазии и возбуждает воображение и таким образом дается место злобному демону».
Подобного же рода подвижничеством, заключавшимся в самоограничении по части употребления воды, известен ученик св. Антония Пиор: в продолжение тридцати лет он жил в Скитский пустыне при колодце, соленую и горькую воду из которого никто не мог пить, кроме него. Подвижник Арсений, чтобы не доставлять удовольствия чувству обоняния, которое у него было тонко и развито, не употреблял другой воды, кроме вонючей, в какой он размачивал свой сухой хлеб и пальмовые листья.
Также Постумий так мало заботился об удовлетворении чувства жажды, что у него высох и растрескался язык. Мероза, один из монахов, никогда не пил ни вина, ни воды; он довольствовался размоченным хлебом, да и в этом отношении он старался, сколько возможно, ограничивать себя. Иоанн Мосх рассказывает, что один монах, которого он не называет по имени, в продолжение трех лет настолько воздерживался от питья, что наконец заболел горячкой. Другие аскеты выражали свое подвижничество в том, что они воздерживались от всякого хлеба. Так поступали Авраам Каррский и Евагрий, так делал Иларион. Последний под старость от 64 по 80 год своей жизни, питался только кочанными листьями, немного посыпанными мукой. А Посидоний Фиваидский и монах Алас лишали себя хлеба в продолжение 40, а второй 80 лет! Палладий рассказывает о некоем Иоанне, что он до девяностого года питался лишь плодами древесных и никогда не употреблял пищи, приготовленной на огне. Другие подвижники показывали свое воздержание в том, что они, хотя имели перед глазами пищу, но старались как можно долее не вкушать ее, приучая себя как бы совсем не обращать внимания на пищу. Так поступал Павел Препростый. Какую воздержность проявляли подвижники, когда им представлялся случай съесть что-либо особенно вкусное и приятное, об этом можно составить себе понятие на основании следующего факта. Однажды Макарий Александрийский получил в подарок виноградную ветвь с ягодами; не желая доставить себе удовольствия покушать этого вкусного плода, он переслал подарок одному из подвизавшихся с ним монахов, а этот по той же причине – другому, другой – третьему и т. д.; наконец, ветвь виноградная возвратилась к самому Макарию. Еще другие подвижники Востока проявляли свой аскетизм в том, что они совсем не ели по многу дней подряд, ели не более двух раз в неделю, или же если и принимали пищу несколько более двух раз в неделю, но в самом незначительном количестве. Питирион вкушал свой кисель только два раза в неделю; Елпидий в течение 25 лет вкушал пищу только по субботам и воскресеньям, поэтому на вид он казался скелетом из кожи и костей.
