– Это богатство, – ответил я. – К сожалению, огромные деньги отупляют даже самые трепетные сердца.

Мы расстались в добром настроении. У него не было ничего стоящего на меня, возможно, как и большинству людей его типа, ему просто требовалась разрядка, мальчик для битья, потому что доверенное дело явно казалось тупиковым. У них не было ничего, а это значит, что в его безупречной хронике будет +1 нераскрытое дело. Жалко парня.

А я тем временем занялся выяснением, куда же поместили Веронику. После нашего поцелуя Анна, почему-то посчитала, что это наша норма. Она встречала меня своими противными красными губами и не отрывала их от меня на протяжении всей нашей короткой встречи. Я играл старую роль пылкого любовника. Хватал ее за грудь, задирал юбку. Все, чтобы усыпить бдительность и узнать нужные мне сведения.

В бреду от моих прикосновений, она рассказала мне, куда запрятали мою рыжую бестию. Под приличным предлогом я удалился, чтобы как можно скорее нанести визит в очень дорогую частную клинику Москвы.

Оказалось, что даже в самом престижном заведении пара тысяч может дать вам доступ к закрытому и запретному. Я смог прорваться к лечащему врачу своей возлюбленной. Это был безучастный молодой человек с пустыми глазами и слишком глубокими морщинами. Он холодно, но вежливо поприветствовал меня, как представителя богатой семейки (каким я представился) и, конечно, не спросил мои документы. Честно говоря, мне кажется, что он сделал это скорее от безразличия, чем от учтивости. Почему-то, это сильно задело мою гордость.

– Насколько серьезна ее болезнь?

– Смотря что считать серьезностью, – молодой врач взял со стола свою кружку и кивнул в сторону кофемашины. – Будете? – я отрицательно покачал головой. – Вот, например, кофе. Серьезная ли проблема пить по 9 кружек в день? Для меня – нет, для моего сердца – да.

– А вы поэт.

– Упаси Господи! – он улыбнулся. – Болезнь не может быть несерьезной. Она с детства страдает.

– И никакого прогресса? Вы же выписываете ее после определенного курса? – его потухшие глаза посмотрели на меня прямо и спокойно, отчего дрожь внутри моего тела заколотила все мое существо.

– Мы можем облегчить ее страдания, – он опустился в свое кресло, дымящаяся чашка встала у монитора. – Но не излечить. Я не скажу вам ничего утешительного. По моему профессиональному мнению, душевные болезни не лечатся. Говоря грубо, это заводской брак.

– Зачем тогда она здесь?

– Затем, что перед приездом сюда, она расцарапала в клочья лицо одной девушке в баре и это сняли на видео и выложили в интернет. Завели уголовное дело о нанесении вреда здоровью. Чтобы уладить все, нужно было подходящее заключение, – он отпил жадно почти одну треть кружки. – А теперь давайте честно. Вы не Иванов, но и не журналист. Я не вижу в вас вреда, но тем не менее скажу, что, если хоть одно слово или фото выйдет наружу из этой клиники, я предоставлю в органы запись передачи вами взятки. Это понятно? – я кивнул. – Идите, палата № 6. – Я невольно улыбнулся такому символизму, но взгляд врача остался беспристрастным.

Встав, я протянул ему руку, но он ее не пожал. Кажется, я уже остался лишним в этом пространстве. Поэтому без лишних церемоний я двинулся к выходу.

– Послушайте, – я обернулся. – Она опасна, намного больше, чем вы. Помните об этом.

От такого предупреждения я чуть не рассмеялся. Наверное, изнеженная докторская душа может бояться 18-летнюю девицу с острыми ноготками, но мне нужно для страха куда более весомые аргументы.

Коридоры психбольницы в частной клинике совсем не были похожи на стандартную картинку из мира кино. Люди в брендовой одежде располагались в удобных лаундж-зонах, сидели за яблочными компьютерами и попивали кофе из кофейни с медузой Горгоной. Нет, это не было похоже на типичную психбольницу.

Я нашел палату № 6 без особого труда. Взбросив ладонь, чтобы постучать, я вдруг опомнился и взялся за ручку. Конечно, дверь была не заперта.

Вероника лежала на большой кровати с клетчатым пледом на ногах, листала книгу и даже не подняла своих прекрасных глаз на меня. Окинув взглядом пространство, я удостоверился, что самые сумасшедшие могут иметь приличные условия при определенной сумме на счете. Этот факт больно уколол мое самолюбие – я сам еще был далек от достатка. Нынешние доходы заставили меня немного поверить в себя, но лишь до прихода сюда.

– Это место…