До Института кинематографии Е. Помещиков работал учителем в украинском селе. Он хорошо знал колхозную деревню, и его дипломный сценарий «Богатая невеста», еще не до конца доработанный, содержал в себе много свежего, интересного.
В сценарии были и народный юмор, и поэтичность, и своеобразная сельская романтика. Несложный сюжет его был построен на таких положениях, которые мыслимы только в нашей стране.
Сценарий в основе мне понравился, и мы вместе с Помещиковым и его другом, молодым поэтом Аркашей Добровольским (он должен был писать тексты песен), проехали на машине, предоставленной нам все тем же Нечесом, сотни километров по полям Украины. Мы останавливались в селах, хуторах, знакомились с людьми колхозов, их трудом, бытом, речью и песнями…
В украинских селах я никогда раньше не бывал и, признаться, был изумлен их красотой, ласковой поэтичностью беленьких хат, крытых соломой, тихих ставков с густыми ветлами, склоненными к самой воде, огромными, как солнце, подсолнухами, мальвами, растущими у перелазов… Но больше всего мне понравились люди. На Черниговщине и Полтавщине, да и в более южных областях, далеко от городов и железных дорог мы встречали таких простых, таких бесхитростных и приветливых людей, что иногда хотелось бросить все к чертям и остаться жить среди них до конца жизни…
Проезжая по полям Украины, я вспоминал свое крестьянское детство в далекой Сибири… Как же все, что я видел, было разительно не похоже на тот тяжелый, изнурительный крестьянский труд!..
Здесь труд был механизированным. На полях звучали песни, слышался смех, шутки…
Иногда мы останавливались на ночь у какой-нибудь речки, купались, ловили рыбу, разжигали костер, пели вместе с нашим шофером Колей Коломацким украинские песни, потом Аркаша Добровольский читал нам свои стихи. Хорошие и задорные стихи писал этот одаренный украинский хлопец…
Вернувшись из поездки в Киев, я был вызван к одному ответственному товарищу, с которым у меня произошел такой разговор:
– Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Пырьев! – приветливо встретил он меня. – Видел вашу картину «Партийный билет». Дюже добра картина. Ой добра! Шо будете робить у нас в Киеве?
– Хочу поставить комедию об украинских колхозниках.
– Комедию… – удивленно произнес тот. Лицо его помрачнело. – Комедию не позволим, товарищ Пырьев.
– Почему же?.. – растерялся я. – Это будет интересная комедия. Мы только что с Помещиковым побывали в колхозах…
– Не позволим, – сурово перебил меня ответственный товарищ. – Колхозы – детище партии, товарищ Пырьев. И насмехаться над ними не позволим.
– Да мы и не собираемся насмехаться…
– А шо у вас там, трактора будут прыгать, чи шо?
– Трактора не будут прыгать, а будет веселая картина о труде, о людях… – стал более подробно объяснять ему я.
– Ну, добре, – как будто успокоившись, сказал тот. – Давайте сценарий, посмотрим, шо у вас там за комедия…
Примерно на этом разговор наш закончился. Месяца через два мы представили сценарий начальнику «Укрфильма» тов. Ткачу и его заместителю тов. Соломону Ореловичу. Им он понравился, и мы начали готовиться к съемкам.
В своей работе над «Богатой невестой» я иногда, может быть, даже в ущерб сюжетной линии фильма, стремился широко развернуть так называемый «второй план» – показать в больших масштабах дела колхозников, их упорную, самоотверженную борьбу за хлеб, за урожай. Меня, как крестьянина в прошлом, необычайно захватил процесс хорошо организованного и механизированного труда, который я видел. Мне захотелось в эпической форме, в плане широких обобщений, органически включая в них основных героев, раскрыть новое, до сих пор невиданное отношение людей колхозной деревни к своему труду.
В разгар съемок мне показалось, что я поступаю неправильно, что большой метраж трудовых процессов (по сценарию они должны были быть только фоном) нарушит сюжетный строй, нарушит драматургию… Но при монтаже фильма я убедился, что опасения мои были необоснованны. Наоборот, выразительные кадры трудового процесса только расширили, углубили сюжет и, выведя его за рамки камерно-личных отношений, подняли до высокого общественного, государственного звучания. Характеры же основных героев от этого не только не пострадали, но стали еще более значительными.