Австро-Венгерская контрразведслужба стремилась противодействовать пропаганде Антанты и боролась с предателями внутри империи. Разведка противника вербовала агентов в этих странах, особенно в северных районах Италии — Триесте и Трентино, население которых из патриотических побуждений сотрудничало с итальянцами. Многочисленные дезертиры завершали картину.
В 1917 году, после поражения на русском фронте, настали трудные времена и на итальянском фронте. Австро-немецкие войска, как никогда сплоченные, решили наступать на участке Плеццо — Толмино. Они пытались вывести Италию из войны, как и Россию.
Наступление началось на рассвете 24 октября после интенсивной артподготовки и массированной газовой атаки с использованием отравляющих веществ. Отдельные войсковые подразделения спускались с гор, другие, под прикрытием густого тумана, шли по долине. Заняв районы Фриули и Удине, австро-немецкие войска подошли к Паданской низине.
Итальянцы отступали. Кавалерийские части рассыпались по долине Фриули, стараясь сдержать натиск частей неприятеля. Из итальянского Генштаба поступил приказ сгруппироваться по линии плоскогорья Граппа — Пьяве — там генерал Кадорна предусмотрел возможность обороны в 1916 году. На этой позиции предстояло сразиться с отборными немецкими частями дивизии «Эдельвейс».
9 ноября наступление австро-немецких войск на линии Граппа — Пьяве было остановлено.
Поняв серьезность ситуации, сложившейся на этом участке фронта, страны Антанты решили направить туда 11 дивизий (6 французских и 5 английских), располагавшихся в тылах в районе Мантовы — Вероны. Но это произошло лишь 2 декабря, когда стратегическая ситуация на этом фронте прояснилась.
Немецкий генерал Краффт фон Дельменсинген, принимавший участие в наступлении в Капоретто, в своих воспоминаниях отдал дань мужеству итальянских солдат, сражавшихся в долине горы Граппа. Он писал, что с той поры гора Граппа стала священной для итальянцев. Поражение итальянцев в битве при Капоретто объясняется военными и политическими ошибками, недостаточной информацией о противнике и неумением ее проанализировать.
Неопытость русской разведки на фронте
На русском фронте противостояние разведок было более сложным.
Поля сражений на русском фронте — это в основном леса и болота. Линия фронта не была непрерывной, как во Франции. Это облегчало переход агентов из одной армии в другую. Так и поступали немецкие шпионы. Русские агенты работали настолько непрофессионально, что немцам без труда удавалось их разоблачать.
Легенда о том, что немецкая территория, по которой прошло русское наступление, была хорошо подготовлена русским агентами «по методу Штибера» — выдумка. Не было никаких сигнальных костров в лесах для предупреждения воинских частей русской армии, ни условного колокольного звона, ни сигналов с помощью ветровых мельниц. Все это придумали французские газеты, которые безудержно фантазировали на данную тему. А вот что верно, то верно — агенты Третьего бюро проникали во все звенья русской разведки. Военная русская разведка была нейтрализована, и единственным источником информации были пленные немцы.
На Восточном фронте противники — русская и немецкая разведка — вербовали своих агентов из местного населения, проблем у них в этом не было. Поляки и выходцы из стран Балтии не то чтобы отдавали предпочтения одной из сторон, а все происходило гораздо проще — кто больше заплатит. Шеф немецкой разведки Николаи приводит такой анекдот. Одного агента родом из Прибалтики послали в русские военные части вербовать дезертиров. За каждого приведенного платили определенную сумму. Вернулся он с немалой группой. Когда немецкий офицер стал оплачивать его труд, балтиец, честный коммерсант, ответил:
Немцам удалось захватить одну секретную инструкцию, в которой сообщалось о неэффективности русской разведки в военных операциях. Русскому Генштабу нужна была помощь союзников. Немецкая разведка перехватила некоторые документы противника, в которых царскому правительству сообщались сведения о расположении немецких дивизий на русском фронте.
Агенты немецкой разведки на русском фронте собрали большой материал о положении на фронтах, допрашивая пленных, хоть переводчиков явно не хватало. Некоторые русские пленные солдаты послушно давали информацию, и довольно подробно, как ранее послушно исполняли приказы офицеров. А вот офицеры, соблюдая честь русского офицерства, на такое сотрудничество с врагом не шли.
Во время наступления немецкая разведка захватила большой архив русских штабов. Это не облегчило военные операции, но обрисовало картину упадка духа, царившую в русской армии, которая прониклась революционными настроениями.
После событий Февральской революции 1917 года разведслужбы в дивизиях были упразднены. Таким образом немецкая разведка вовремя получила сообщения о предстоящем наступлении русских армий правительства Керенского. Наступление было отбито, а немецкие агенты внедрились в части и вели агитацию в пользу заключения перемирия.
Большая игра на французском фронте
На французском фронте переводчиков было в избытке — это были выходцы из пограничных районов Эльзаса и Лотарингии, для большинства из которых немецкий был родным языком. Граница Швейцарии от Эльзаса была огорожена колючей проволокой. Но это препятствие было преодолимо. Шпионы из этих приграничных областей спокойно переходили границу, выведывали расположение подразделений противника у местного населения и возвращались домой. При поимке немцы жестоко карали агентов противника.
Давид Блох, солдат 152-го пехотного полка, был добровольцем, родом из Верхнего Эльзаса. Второе бюро искало добровольцев. Давид согласился, что его отвезут в родные места, в 20 километрах от родной деревни. Было условлено, что в указанный час ночью в местечке Маркхайм его будет ждать аэроплан. Давид хорошо знал местность. На все вопросы он отвечал толково и знал повадки почтовых голубей. Но главное — ему хотелось побывать в родных местах. Но кто-то донес на неопытного агента, немцы его арестовали. Давид отрицал, что является французским агентом, не признавал, что живет в этой местности. Вызвали отца на очную ставку, и тот при встрече прижал сына к груди, приговорив его этим к смерти. 1 августа 1916 года солдата расстреляли на острове Наполеона, вблизи Мулхауза.
Немцам не хватало французских переводчиков. Они тоже привлекали жителей районов Эльзаса и Лотарингии для работы в полиции и контрразведке и в целом были довольны их работой. Но были и исключения.