– Вот она, на самом конце стволины. А вот и прицел, – с чувством знатока объясняет Панька своим товарищам, которые от восхищения поразевали рты.

– Паньк, дай хоть до курка дотронуться, с неудержимым желанием просит у Паньки Ванька.

– Ну-ну, дотронись!

– Да ты не бойся, оно не заряжено! – подбадривает Смирнов, видя, как опасливо Ванька прикасается рукой к курку ружья.

– Эх, вот бы бабахнуть! – высказал своё желание Васька.

– Бросай кверху картуз, дяденька в него и пальнёт! – с ехидным намерением предложил Ваське Санька.

– Да-а, за картуз-то мамка выволочку задаст! – жалобно протянул Васька.

– А ты схитри, скажи, что охотник прометился, хотел стрельнуть в ворону, а попал в картуз, да и дырки-то можно загладить, – наивно поучал Ваську Панька.

– Ну, тогда можно, я согласен. Дяденька, стреляй! – и Васька со всего маха высоко подкинул вверх свой, с широким околышем с пружинкой, оставшийся ему после отца, картуз.

Сергей Лабин, моментально сняв с плеча свою двустволку и прицелившись, мигом пальнул в взлетевший над дорогой картуз. Подхваченный выстрелом картуз в воздухе подвспрыгнул, и, упав на дорогу, колесом покатился впереди толпы. Ребятишки с гиканьем бросились к картузу. С задорным смехом разглядывали изрешечённый дробью картуз, разглядывая его с детским азартом, считали дырки. Дома от матери Ваське попало как следует, за испорченный картуз он получил затрещину, но Ваське это нипочём, наслаждение от выстрела всё заглаживает, и всё перебарывает.

Дорогой, пока ребята несут ружья, иногда между ними возникают споры, а споры перерастают в драки. Из-за пустяков раздерутся и начнут полысонить друг друга, кулаками и волтузать, обоюдно вцепившись в волосы, только клочья летят.

– Смирнов, давай их разнимать. Да вы что, мать вашу, в дыхлы-то! – одного в спину, другого по боку, еле унял.

Ребята остепенились, приутихли. А в этот воскресный день охотники в лес не пошли, решили поохотиться на диких уток на озере. Своей охотой охотники взбулгачили всё село, выстрелами будоража тишину, пугая девок и старух, которые к выстрелам особенно чувствительны. Ребятишки целой ватагой шарахаясь из стороны в сторону, азартно улепётывают следом за охотниками, как воробьи перескакивают с места на место, стараясь чем-нибудь услужить тому или иному охотнику и как-то навлечь на себя его внимание.

– Дяденька, а вон там в тростниках дикая утка села! – оповестил Сергея Лабина Панька.

– А ну-ка, малец, сбегай ко мне домой, принеси патронов. Спроси у тёти Паши, скажи, что я велел.

Паньку с места как ветром сдуло, вихрем помчался по берегу озера, азартно понёсся по делу.

– Вот, дядя Сергей, десять патронов тётя Паша дала.

– Молодец! – похвалил Сергей Паньку.

– А стрельнуть дашь?

– Дам, только потом! – пообещал Сергей Паньке.