Большевики ушли в подполье.

После ухода из коалиционного правительства министров-кадетов и в связи с мятежом Л. Г. Корнилова 1 (14) сентября 1917 года была сформирована Директория из пяти человек во главе с Керенским. Целью была объявлена задача «управления делами государства до сформирования кабинета»; директория просуществовала до 24 сентября. В тот же день было, наконец, покончено с двусмысленностью государственного строя, возникшей после отречения Николая II: Россию провозгласили республикой.

Неудачный корниловский мятеж поднял авторитет большевиков, поскольку именно они организовали оборону города и подавили корниловщину силами отрядов Красной гвардии. Началось усиление их контроля над Советами, хотя их управляющий орган — ЦИК, оставался в руках либералов. Но большевики требовали: «вся власть Советам!», и народ их поддерживал, валом вступая и в партию, и в Красную гвардию.

Итак, выдвинувшаяся на первом этапе революции либерально-демократическая «элита» — бывшие царские думцы, а затем и вошедшие в правительство оппозиционеры из Советов, основную задачу — перемену мироустройства, прекращение войны и подготовку индустриального рывка — решить не смогли. Народ явно требовал перемен, но становилось только хуже.

Административная работа оказалась парализованной. Наступал коллапс транспортной системы. Нарастал финансовый кризис: деньги печатали непрерывно, неразрезанными листами, на плохой бумаге, без нумерации. Свирепствовала инфляция. Рабочие и служащие требовали повышения зарплаты, ссылаясь на бешеный рост цен и тарифов. С рынка исчезли сахар и мука, масло, обувь, ткани, мыло, дешёвые сорта чая и многое другое. К осени ряд городов и губерний охватил реальный голод.

Резко росло имущественное расслоение населения. Большинство голодало, но кое-кто скупал мебель, бронзу, ковры, золото и серебро, бриллианты, меха и недвижимость. А Временное правительство призывало народ к новым жертвам на «алтарь Отечества». Не владея ходом событий, оно оказалось в ещё худшем положении, чем до этого царь.

Начался переход на следующий уровень. Появились «новые революционеры»: большевики. В Советах, которые избирались на собраниях трудовых коллективов, в воинских подразделениях и частях, на сельских сходах, у них теперь, во всяком случае, в Петрограде, было большинство. Вопросы найма и увольнения, производства и распределения повсюду брали на себя фабричные комитеты. В деревне расширялся стихийный и самовольный захват земли. Споры о земле находили отзвук в армии; солдаты уходили домой с оружием, ввергая деревню в ещё бóльшую анархию.

Начался территориальный распад. Временное правительство, на словах взявшее курс на сохранение «единой и неделимой» России, в реальности способствовало сепаратизму не только национальных окраин, но и русских областей.

Ленин предложил создать правительство из представителей левых партий, ответственных перед ЦИК Советов, то есть Советское правительство. На вхождение членов своей партии в такое правительство он не настаивал. Но меньшевистско-эсеровский ЦИК Советов отверг это предложение. В связи с этим 21 сентября газета «Дело народа», официальный орган партии эсеров, в передовой статье предупредила: «…Если буржуазия не захочет работать вместе с демократией до Учредительного собрания … тогда … большевики будут обязаны формировать кабинет».

Временное правительство не вняло предупреждению, а чтобы остановить неприятное для него развитие событий, стало готовить военный переворот, направленный против Советов. Его план был утверждён на секретном совещании в Ставке накануне октября 1917-го. К крупным городам началась переброска войск с фронта. И лишь за этим, 10 и 16 октября вопрос о вооружённом восстании рассмотрел и принял ЦК партии большевиков. В ночь на 25 октября восстание произошло, и далее, с октября 1917 по март 1918 года, Советская власть установилась по всей стране.

Эти события логично продолжали общероссийскую историю. Большевики просто взяли на себя ответственность за разрешение политического кризиса и связанных с ним проблем через восстание. Но не все замечают, что подбор вариантов развития на этом не закончился! Как во всех предыдущих случаях, получив власть, входившие в Советы партии разделились на сторонников Учредительного собрания (меньшевики из социал-демократов и правые эсеры), и сторонников власти Советов (большевики из социал-демократов и левые эсеры). Реализация планов первых продлила бы неопределённость со всем присущим таким периодам хаосом, и они быстро сошли с арены.

Были и другие, требовавшие продвижения революции в Европу и Азию. Если бы страна пошла на поводу таких догматиков, была бы у нас не просто нестабильность, а окончательная катастрофа.

Но был и огромный плюс: большевики предложили идеологию, содержащую в основе приоритет интересов пролетариата. В тот момент пролетариат России не был многочисленным, но в силу того, что стране требовался не абы какой, а индустриальный рывок, эта идеология оказалась единственной, нацеленной в будущее. Кстати, Советское государство устраивало и крестьянство, которому была близка идея Советов как типа соборной власти и понятной всем общинности.

А эсеры были крестьянской партией; упор большевиков на пролетарскую власть им претил. Они вышли из состава Совнаркома, но продолжали работать в ВЧК, в наркоматах, в военном ведомстве и много где ещё. Пользуясь возможностями, которые давал доступ к делам, они большевикам вредили. Чтобы сорвать Брестский мир, организовали убийство германского посла. В июле 1918 года устроили мятеж. И тоже сошли со сцены, а правительство стало однопартийным.

Дальше подборка идеи развития, которая обеспечила бы коренной интерес России, шла через такую же партийную борьбу, что и в 1917 году, но формально в рамках одной партии. До весны 1921 года борьба велась легально, поскольку фракционность не была запрещена. Можно ли построить социализм в одной стране? Или надо строить никакой не социализм, а капитализм, который (как учил Маркс) сам воспитает своего могильщика, пролетариат?.. Споры об этом шли постоянно.

А ещё, повторимся, изрядная часть членов большевистской элиты «шла в революцию» не ради родной страны, а ради мировой революции, именно это лежало в основе их политики. Например, подписанный в Брест-Литовске мир действительно был грабительским, но большевики искренне верили, что в Германии вот-вот произойдёт революция, сделав эти договорённости ничтожными. Таких деятелей не интересовали ни земельный вопрос, ни ускорение индустриализации, ни вообще судьба России.

Когда Х съезд РКП(б)[46] в марте 1921 года принял резолюцию «О единстве партии», деятели, не согласные с генеральной линией, перешли в подполье. Представьте себе! Съезд партии большинством голосов принимает решение о прекращении фракционной борьбы, обязательное для всех членов партии! — но некоторые не только продолжают фракционную деятельность, но и организуют заговоры. Разумеется, пришлось с ними бороться, и в конце борьбы у власти остались те, кто отбросил догматические иллюзии о мировой революции и организовал индустриальный рывок.

Товарища Сталина можно любить или ненавидеть, это дело личное. Но факт, что Сталин решил стоявшие перед страной задачи. Начав с 1929-го выполнение плана индустриализации, он к 1941 году поднял уровень ВВП не в два раза, а во многие разы — даже и не вспоминая о взлёте образования, науки, здравоохранения. А ведь с 1929 до 1941-й год прошло всего двенадцать лет! Примерно столько же, сколько от начала правления Столыпина до 1917 года, или от начала горбачёвской Перестройки до дефолта 1998 года. А какие разные результаты!