В Харбинском политехническом институте, где получал высшее образование будущий патриарх советского джаза, было немало друзей-единомышленников, желающих играть полюбившуюся музыку. Так было создано комбо из девяти русских студентов, игравших на вечерах, на танцевальных площадках, праздничных балах, иногда коллектив выступал по местному радио. Музыканты учились «снимать» с пластинок популярные джазовые пьесы, делали аранжировки советских песен, прежде всего И. Дунаевского, хотя впоследствии Олег Лундстрем вспоминал, что ему всегда было непонятно, почему мелодии Джорджа Гершвина идеально подходят для джаза, а песни советских композиторов — нет. Большинство участников первого оркестра Лундстрема не были профессиональными музыкантами, они получили техническое образование, однако были так увлечены джазом, что твердо решили заниматься только этой музыкой. Постепенно коллектив стал знаменитым: работал в танцевальных залах Шанхая, гастролировал в Гонконге, Индокитае, на Цейлоне. Руководителя оркестра — Олега Лундстрема — стали называть «Королем джаза Дальнего Востока».
Когда началась Великая Отечественная война, молодые люди — советские граждане — подали заявление в Красную Армию, однако консул объявил, что пока музыканты нужнее в Китае. Это было трудное для оркестрантов время: работы было мало, публика не стремилась развлекаться и танцевать, экономику настигла инфляция. Только в 1947 г. музыканты получили разрешение вернуться в СССР, но не в Москву, как они хотели, а в Казань (московское начальство боялось, что «шанхайцы» могут быть завербованными шпионами). Вначале было решение сделать джаз-оркестр Татарской АССР, но в следующем, 1948, году вышло Постановление ЦК ВКП(б) «Об опере “Великая дружба” Мурадели», осуждающее формализм в музыке. В Постановлении опера, которая не понравилась Сталину, была названа «порочным антихудожественным произведением», «питаемым влиянием упаднической западноевропейской и американской музыки». И музыкантам оркестра Лундстрема предложили «с джазом подождать».
Но ведь учиться никогда не поздно! И Олег Лундстрем поступил в Казанскую консерваторию по классу композиции и дирижирования. В период учебы музыкантам удавалось выступать в Казани, записываться на радио, приобретая репутацию лучшего свингового оркестра. Особенно высоко были оценены двенадцать татарских народных песен, которые Лундстрем с блеском аранжировал «под джаз». О Лундстреме и его «законспирированном биг-бэнде» узнали в Москве. В 1956 г. джазмены прибыли в Москву в прежнем «китайском» составе и стали оркестром Росконцерта. За долгие годы существования состав оркестра менялся. В 1950-е гг. «блистали»: тенор-саксофонист Игорь Лундстрем, трубачи Алексей Котиков и Иннокентий Горбунцов, контрабасист Александр Гравис, барабанщик Зиновий Хазанкин. Солистами в 1960-е гг. были молодые музыканты-импровизаторы: саксофонисты Георгий Гаранян и Алексей Зубов, тромбонист Константин Бахолдин, пианист Николай Капустин. Позднее, в 1970-е гг., состав оркестра пополнился саксофонистами Геннадием Гольштейном, Романом Кунсманом, Станиславом Григорьевым.
Оркестр Олега Лундстрема вел активную гастрольно-концертную жизнь, вынужденный считаться со вкусами широкой аудитории, воспринимавшей джаз как развлекательное, песенно-танцевальное искусство. Поэтому в 1960—1970-е гг. в коллективе работали не только джазовые музыканты и певцы, но и эстрадные артисты. Оркестр Олега Лундстрема всегда готовил две программы: популярную песенно-развлекательную (для жителей глубинки) и инструментально-джазовую, имевшую огромный успех в Москве, Ленинграде и больших городах Союза, где публика была уже знакома с джазовым искусством.
Инструментальная программа оркестра состояла из классических джазовых пьес (из репертуара биг-бэндов Каунта Бэйси и Гленна Миллера, Дюка Эллингтона), а также произведений, написанных участниками коллектива и самим маэстро Лундстремом. Это были «Фантазия о Москве», «Фантазия на темы песен Цфасмана», «Весна идет» — джазовая миниатюра на основе песни Исаака Дунаевского. В музыкальных сюитах и фантазиях — произведениях крупной формы — музыканты- солисты могли показать свое мастерство. Это был настоящий инструментальный джаз. А молодые джазмены, которые затем составят цвет российского джаза, — Игорь Якушенко, Анатолий Кролл, Георгий Гаранян — сочиняли свои произведения изобретательно и с большим вкусом. Олег Лундстрем «открывал» и талантливых вокалистов, которые исполняли эстрадные песни. В оркестре в разное время пели Майя Кристалинская, Гюли Чохели, Валерий Ободзинский, Ирина Отиева. И хотя песенный материал был безупречен, в центре внимания всегда был биг-бэнд и его солисты-инструменталисты.
Музыкальный «университет» Олега Лундстрема за несколько десятилетий существования оркестра прошли многие российские музыканты, список которых занял бы не одну страницу, но бэнд не звучал бы так профессионально, если бы не творчество одного из лучших аранжировщиков — Виталия Долгова (1937—2007). Критик Г. Долотказин писал о работе мастера: «Стиль В. Долгова не повторяет традиционной трактовки большого оркестра, разделенного на секции (трубы, тромбоны, саксофоны), между которыми постоянно ведутся диалоги и переклички. В. Долгову свойственен принцип сквозного развития материала. В каждом отдельном эпизоде пьесы он находит характерную оркестровую ткань, оригинальные тембровые сочетания. В. Долгов часто пользуется приемами полифонии, наложениями пластов оркестровых звучностей. Все это придает его аранжировкам стройность и цельность»[64].
К концу 1970-х гг., когда в России складывалась устойчивая джазовая аудитория, стали проводиться фестивали, Олег Лундстрем отказывается от эстрадных номеров и всецело отдается джазу. Маэстро сам сочинял для оркестра музыку: «Мираж», «Интерлюдия», «Юмореска», «Марш-фокстрот», «Экспромт», «Расцветает сирень», «Бухарский орнамент», «В горах Грузии». Следует отметить, что и по сей день мемориальный оркестр имени Олега Лундстрема с большим успехом исполняет сочиненные мэтром российского джаза произведения. В 1970-е гг. в СССР появились композиторы, тяготевшие к джазу: Арно Бабаджанян, Кара Караев, Андрей Эшпай, Мурад Кажлаев, Игорь Якушенко. Их произведения тоже исполнял оркестр Лундстрема. Музыканты часто гастролировали за рубежом, выступали на отечественных и зарубежных джазовых фестивалях: «Таллин-67», «Джаз Джембори-72» в Варшаве, «Прага-78» и «Прага-86», «София-86», «Джаз в Дюктауне-88» в Нидерландах, «Гренобль-90» во Франции, на фестивале памяти Дюка Эллингтона в Вашингтоне в 1991 г. За сорок лет существования оркестр Олега Лундстрема побывал более чем в трехстах городах нашей страны и в десятках зарубежных стран. Отрадно заметить, что прославленный коллектив часто записывали на пластинки: «Оркестр Олега Лундстрема», два альбома, объединенные одним названием «Памяти музыкантов» (посвящены Гленну Миллеру и Дюку Эллингтону), «В наше время», «В сочных тонах» и др.
Лундстрем считал язык джаза своеобразным эсперанто — международным языком, ломающим любые национальные, социальные и политические предрассудки, сближающим людей, дающим возможность общения и диалога. Олег Леонидович Лундстрем прожил долгую человеческую и творческую жизнь, был широко известен как композитор, бэнд-лидер, аранжировщик, признанный в мире мэтр джаза. Маэстро не стало в 2005 г. Но остался замечательный оркестр, который теперь назван в честь удивительного человека и музыканта — Олега Лундстрема.
25. Развитие отечественного джаза в 1960—1980-е годы
История джаза во всем мире не была ровной, спокойной и безмятежной. Но ни в одной другой стране не было столько нападок на джаз, как это было в СССР и в Германии при фашистском режиме. Вокруг джаза шли не просто споры — шла идейная борьба. В 1940-е гг. джазовая музыка ассоциировалась у советских критиков с «идолопоклонством перед Западом», с «гнилой буржуазной идеологией», с происками «безродных космополитов». «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь!» — лозунг того времени был на вооружении чиновников от искусства в борьбе с джазом. Многие оркестры были распущены, а репертуар оставшихся немногочисленных коллективов строго контролировался и дозировался: исключались произведения многих зарубежных композиторов и репрессированных авторов, а бэнд-лидерам вменялось в обязанность включать в свои программы произведения советских авторов. Время административного «разгибания саксофонов» продлилось до 1955 г.
Первая оттепель 1957—1962 гг. в СССР принесла заметные плоды в культурном обмене между странами. Летом 1957 г. в Москве проходил VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, приподнявший «железный занавес» и впустивший в страну западные джазовые коллективы, повлиявшие на формирование нового поколения советских джазменов. Позднее российским музыкантам и почитателям джазовой музыки посчастливится услышать прославленные американские коллективы: оркестр Бенни Гудмена (1962), септет Эрла Хайнза (1966), джаз-оркестр Иллинойского университета (1968). Следует отметить, что в первой половине XX в. в американских университетах была хорошая традиция — создавать свои джазовые коллективы. К сожалению, в XXI в. больших университетских джазовых оркестров в США стало значительно меньше. А советским музыкантам в 1960-е гг. было чему поучиться у своих заокеанских коллег.
В конце 1950-х гг. под патронажем комсомола (а власть постоянно контролировала вкусы, настроения и движения молодежи) при дворцах и домах культуры стали возникать различные клубы по интересам. Это были клубы туристической песни, киноклубы, клубы шахматистов, филателистов, нумизматов и т.д. В больших городах — Москве, Ленинграде, Куйбышеве, Новосибирске — появились
Это был, можно сказать, романтический период развития советского джаза. Развивало его так называемое «поколение физиков», их еще называют «шестидесятники». Они играли и слушали джаз. Это была их музыка, их своеобразное «джазовое пространство», образ жизни, некий социальный протест против тоталитарного общества. Ведь джаз — это всегда свобода от тисков и догматов. Студентам, рабочим, инженерам разных специальностей отсутствие опыта и музыкального образования заменяла самозабвенная любовь к джазу. Так, тенор и сопрано-саксофонист Алексей Зубов (род. 1936) был физиком; тромбонист Константин Бахолдин (1936—1987) получил образование в институте связи; саксофонист и в дальнейшем создатель известнейшего ансамбля «Арсенал» Алексей Козлов (род. 1935) был архитектором; альт-саксофонист, дирижер и создатель оркестров Георгий Гаранян (1934—2010) был станкостроителем. В дальнейшем они, конечно, получили фундаментальное музыкальное образование, но начинали будущие корифеи советского джаза как дилетанты и большие энтузиасты джазового движения. Они были готовы играть джаз круглые сутки! Учились джазу, где могли и как могли: по пластинкам, по записям на «ребрах», т.е. записи были сделаны на рентгеновских снимках большими умельцами. Счастливчики, у которых были хорошие радиоприемники, слушали передачи Уиллиса Коновера (1920—1997) — журналиста и радиокомментатора «Голоса Америки», который с начала 1950-х гг. вел ежедневные программы «Музыка США» и «Час джаза». Благодаря европейским ретрансляторам эти передачи можно было слушать в СССР (позднее эти передачи глушились).
Среди тех, кто увлекался джазом, были и молодые профессионалы — студенты и выпускники музыкальных учебных заведений. Молодежные кафе и джаз-клубы, конечно, позволяли профессионалам играть полюбившуюся музыку, участвовать в джем-сешнах, но зарабатывать на жизнь, как правило, джазменам приходилось в оркестрах далеко не джазовых… Порой, музыканты играли не то, что хочется: на танцах, аккомпанировали солистам-певцам и т.д. Привлекательными для джазменов в то время могли быть лишь биг-бэнд Иосифа Вайнштейна в Ленинграде и оркестр Олега Лундстрема в Москве. В крупных городах СССР, где имелись консерватории и музыкальные училища, задачу возрождения джаза решали любительские оркестры. Музыканты таких оркестров выполняли в какой-то мере роль джазовых школ.
В 1960-е гг. одним из самых стильных биг-бэндов страны был Концертный эстрадный ансамбль Всесоюзного радио и телевидения под управлением Вадима Людвиковского (1925—1995). Руководитель оркестра был образованным, опытным пианистом, композитором и дирижером. С 1966 по 1972 г. в состав коллектива входили будущие прославленные джазмены: саксофонисты Георгий Гаранян, Геннадий Гольштейн, Алексей Зубов, трубач Константин Носов, тромбонисты Константин Бахолдин и контрабасист Адольф Сатановский, исполнитель на ударных инструментах Александр Гореткин, пианист Борис Фрумкин. Высококлассные музыканты чаще всего работали в студии, хотя иногда и принимали участие в джазовых фестивалях (Москва, Прага, Варшава).
Большим пропагандистом джазовой музыки на филармонической эстраде был Юрий Саульский (1925—2005), композитор, разносторонне образованный музыковед, который создал необычный по составу коллектив — «ВИО-66». В вокально-инструментальный оркестр входила вокальная группа (октет). И хотя сам жанр вокального джаза восходил к традиции американских вокальных ансамблей, версии известных джазовых тем в оркестре Саульского всегда были самостоятельными и звучали по-новому. Юрий Саульский был замечательным композитором, писавшим для своего коллектива, но в оркестре были и другие музыканты, сочинявшие музыку: саксофонисты Алексей Козлов (род. 1935), Михаил Цуриченко (1944—1988) и Юрий Чугунов (род. 1938), барабанщик Владимир Журавский (1931—1972), пианист Алексей Мажуков (1936—2011). «ВИО-66» просуществовал всего пять лет. Коллективу приходилось смешивать в концертах джазовую программу, которую массовая советская публика мало понимала, с развлекательно-популярной частью. И постепенно «ВИО-66» перешел на обычную песенно-инструментальную программу.
В Ленинграде был знаменит оркестр Иосифа Вайнштейна (1918—2001). Организованный еще в 1946 г. как танцевальный оркестр, с годами бэнд стал выступать с концертами инструментального джаза. Репертуар оркестра составляли пьесы Каунта Бэйси, Гленна Миллера, Гарри Джеймса, Рэя Энтони, Куинси Джонса и многих других классиков джаза. И даже критики в своих рецензиях указывали на подлинное джазовое направление оркестра Вайнштейна: «Академия джаза», «В джазе только классика!», «Цитадель джаза», «Этот серьезный, серьезный джаз» и т.д. К концу 1960-х гг. оркестр считался «самым свинговым биг-бэндом» в России. Музыканты самого высокого класса составляли костяк коллектива, но центром оркестра всегда был квинтет Гольштейна — Носова. Оркестр Иосифа Вайнштейна был своеобразной джазовой школой, через которую за тридцать лет существования прошло столько музыкантов, что из них, по словам самого маэстро, «можно было бы составить тридцать биг-бэндов».
Высокое искусство и успешная плодотворная деятельность часто являются для талантливых музыкантов той путеводной звездой, которая затем освещает им путь в творчестве. В СССР стали появляться оркестры, которые были ориентированы, как оркестры Олега Лундстрема и Иосифа Вайнштейна, на инструментальное джазовое направление. В 1963 г. в Туле свою первую программу показал Приокский эстрадный оркестр, руководимый пианистом, композитором, аранжировщиком и бэнд-лидером Анатолием Кроллом (род. 1943). Кролл получил основательное классическое музыкальное образование (окончил Челябинское музыкальное училище по классу фортепиано, затем — Российскую академию музыки им. Гнесиных). Сначала работал в Ульяновске, затем — в Узбекистане. «Именно тогда я понял, что больше всего хочу посвятить себя джазовой музыке, — говорил Кролл, — и я переехал в Россию»[65].
В своем биг-бэнде Анатолию Кроллу удалось собрать лучших музыкантов со всей страны. В «инкубатор джазовых музыкантов» стремились многие талантливые исполнители, а некоторые уже сложившиеся джазмены специально приезжали на репетиции оркестра даже из Москвы, чтобы поучиться у Кролла. Как и многие мэтры джаза, Анатолий Кролл — прекрасный музыкант. В 1967 г. пианист выступил на международном джазовом фестивале в Таллине со своими музыкантами: саксофонистом Александром Пищиковым (род. 1945), контрабасистом Сергеем Мартыновым (1944—1992) и барабанщиком Юрием Генбачевым (род. 1941). Пьесы, написанные Кроллом («Откровение», «Баллада», «Движение»), произвели на фестивале настоящий фурор.
С 1971 г. А. Кролл живет в Москве. В течение двадцати лет он возглавлял оркестр «Современник» (бывший оркестр Эдди Рознера). За эти непростые для джаза годы биг-бэнду приходилось создавать не только джазовые, но и песенные программы. А в 1980-е гг. оркестр А. Кролла создал тематические программы: «Антологию джазовой песни» (1981) и «Антологию биг-бэнда» (1983). Российскому зрителю полюбился замечательный музыкальный фильм режиссера Карена Шахназарова «Мы из джаза» (1983), в котором авторы попытались популярно рассказать о некоторых страницах истории джаза в СССР. В фильме звучала музыка в исполнении оркестра маэстро А. Кролла и певицы Ларисы Долиной.