Людовик VII (1137—1180) продолжил политику своего отца. Сугерию удалось женить его на Элеоноре Аквитанской, единственной наследнице герцогства Аквитанского и графства Пуату. Это многократно увеличило королевские владения и превратило Людовика VII в сильнейшую политическую фигуру во Франции.

В 1147 г. начался Второй крестовый поход, подготовленный в немалой степени страстными проповедями Бернара Клервоского. На сей раз король решил примкнуть к нему со своим войском и тем самым укрепить авторитет своей власти. Сугерий был противником отъезда короля, но Людовик VII все же отправился за море, взяв с собой жену и оставив королевство на попечение аббата. Потерпев неудачу под Дамаском в 1148 г. и понеся большие потери, король вернулся в Париж. За время похода разладились отношения короля с Элеонорой. В 1152 г. их брак был расторгнут по инициативе короля.

Для капетингской династии этот разрыв имел печальные последствия. Королевские гарнизоны покинули Аквитанию, и Элеонора вновь стала невестой с богатейшим приданым. Она сочеталась вторым браком с Генрихом Плантагенетом, королем Англии. Он обладал на континенте владениями, во много раз превосходящими французский королевский домен. В них входили историческая вотчина английских королей — герцогство Нормандское, отцовские владения — графства Мен и Анжу и приданое Элеоноры — Аквитания и Пуату Таким образом, все побережье Ла-Манша и Атлантики (за исключением Бретани) подпало под власть так называемой Анжуйской империи. Генрих II Плантагенет проявил себя умелым администратором, сумевшим провести судебную и финансовую реформы в своем пестром королевстве. Однако в его положении были и уязвимые места. Он оказался втянутым в острейший конфликт с церковью и после убийства архиепископа Кентерберийского Фомы Бекета был принужден покаяться. В конце жизни он столкнулся с мятежами и заговорами своих сыновей. Это был единственный шанс Капетингов организовать противодействие своему грозному вассалу, и они этим воспользовались.

Еще Людовик VII предоставлял убежище Фоме Бекету, конфликтовавшему с Генрихом II. Новый король Филипп II (1180-1223) поддерживал Ричарда Львиное Сердце в борьбе против его отца — Генриха II.

В 1191 г. Филипп II, как некогда его отец, отправился в крестовый поход. По дороге он посетил Рим, где следы величия империи произвели на него неизгладимое впечатление. Не случайно в конце своего правления он добился для себя прозвища Август. Но в этом походе французский король и его войско выглядели как бедные родственники рядом с богатым и могучим войском Ричарда Львиное Сердце. В крестовом походе Филипп поссорился со своим вассалом и союзником. Возможно, разрыв отношений был хорошо просчитан Филиппом. Спешно вернувшись во Францию, он начал планомерный захват владений Ричарда как неблагодарного вассала. На обратном пути из Святой земли через Германию английский король попал в плен и вынужден был добиваться своего освобождения путем выкупа. Филипп сделал все возможное, чтобы германский император держал его в плену подольше, а младший брат Ричарда, Иоанн, не торопился с выкупом. Однако когда английский король все же вернулся на родину, он со всей своей мощью и талантом полководца обрушился на владения Филиппа II. Но в 1199 г. Ричард Львиное Сердце был убит стрелой при осаде крепости в Лимузене. Филипп сумел перехватить инициативу. Пал Шато-Гайар, грозная крепость, возведенная Плантагенетами для защиты Нормандии, и все это герцогство было быстро завоевано. Вскоре король начал захват земель Плантагенетов, расположенных на Луаре.

Новый английский король Иоанн Безземельный сумел противопоставить Филиппу Августу мощную коалицию, заручившись поддержкой графа Фландрии и императора Оттона IV. Филипп отправил в Анжу своего сына Людовика сражаться с англичанами, а сам встретился с войсками императора и графа Фландрии при Бувине. «Бувинское воскресенье» (27 июля 1214 г.) стало блестящей победой французов: император бежал, бросив свои инсигнии, граф попал в плен. Эта победа была расценена как знак Божьей воли. Королю Франции удалось распространить территорию домена на значительную часть всего королевства и привести крупных вассалов к повиновению. Были последовательно присоединены графство Вермандуа (1186), герцогство Берри (1189), графство Овернь (1189—1213), графство Мен (1203), герцогство Нормандия (1202—1204), графство Турень (1204-1206).

Старательно укрепляя свой авторитет помазанника Божьего и даже заимствуя некоторые атрибуты императорской власти, король оставался сюзереном, главой феодальной иерархии. Он не столько создавал новое право, сколько умело использовал право феодальное. Его притязания подкреплялись солидной военной силой. Например, согласно феодальному праву, в случае наследования новый хозяин должен уплачивать своему сеньору так называемый рельеф — сумму, примерно равную годовому доходу. В 1199 г. граф Фландрский вынужден был уплатить 5 тыс. ливров в качестве рельефа, а в следующем году король потребовал рельеф с Иоанна Безземельного за владения во Франции. Отказ и послужил поводом для «конфискации» Нормандии. Запутанность вассальных отношений приводила к тому, что король и сам владел землями на положении вассала. Так, например, приобретя права на графство Амьенское, король становился вассалом местного епископа, на землях епископа Парижского был расположен королевский дворец. Король выплачивал должные вассальные платежи, но категорически отказывался приносить оммаж кому бы то ни было и готов был выкупить это право за любые деньги. В то же время он настаивал на принесении ему личного оммажа могущественными герцогами и графами.

Филипп II провел административные реформы. Наряду с советом крупнейших вассалов короля, был создан особый Королевский совет, состоявший из феодалов, а также специалистов в области законов и финансов. Королевский домен разбивался на округа, возглавляемые так называемыми прево. Округа, в свою очередь, составляли более крупные единицы — бальяжи. Присоединенными при Филиппе II владениями управляли особые королевские чиновники — сенешали.

Активная политика короля требовала больших расходов. Феодальное ополчение было малоэффективно. Филипп предпочитал платить своим рыцарям «денежные фьефы» и нанимать пеших воинов — «сержантов». Много давала церковь: не нарушая канонического права, королю удавалось проводить на церковные должности нужных ему людей. Важный источник поступлений составляли доходы, приносимые евреями. Они считались «собственностью короля», находились под его защитой и платили немалые деньги за его покровительство. В своем домене король охотно разрешал сервам выкупаться на волю. Это тоже приносило немалый доход и расширяло судебную власть короля. Свободные крестьяне — вилланы, в отличие от сервов, могли апеллировать к королю. Он поддерживал выдачу грамот (франшиз) тем сельским общинам, которые добивались регламентации своих отношений с сеньорами. Филипп II охотно предоставлял хартии городам, однако не поддерживал коммунальное движение на землях своего домена.

При Филиппе Августе Париж окончательно обрел статус столицы, главы городов (caput villis). Париж никогда не был коммуной, им управлял королевский чиновник — прево. Но могущественное объединение — ганза купцов, торгующих по Сене, стала настолько богатой и влиятельной, что при необходимости выступала от имени всего города. Их выборный глава, «купеческий прево», выполнял функции мэра столицы, а ганза купцов начала играть роль муниципалитета. Поэтому на гербе Парижа изображен корабль — торговый символ города и лилии — символ королевской власти.

Филипп II одним из первых европейских монархов велел горожанам обеспечить каменное вымащивание улиц. По приказу короля велись также фортификационные работы. Впервые единая стена опоясала весь город, как правый, так и левый берег Сены. Правый берег был заселен густо. Здесь находились Рынок (будущее Чрево Парижа), Гревская площадь с ее пристанью, кварталы богатых суконщиков и иноземных купцов-ломбардцев. На левом же берегу внутри стен оставалось еще много садов и виноградников. Однако и здесь быстро начался настоящий строительный бум.

Последней победой Филиппа Августа стало расширение территории королевского домена за счет южных земель. Там на рубеже XII—XIII вв. получила распространение ересь катаров, или альбигойцев (по имени города Альби — одного из центров этого движения). Считается, что учение катаров было завезено во Францию с Востока в ходе крестовых походов. Оно исходило из вечной борьбы двух равновеликих начал — добра и зла, противоположных друг другу и друг от друга независимых. Весь земной мир рассматривался как порождение зла, соответственно отрицались и земные институты — церковь, семья, государство. Спасение лежало в полном очищении от скверны земного мира («ка-тарос» по-гречески означает «чистый»), суровая катарская этика предписывала крайние формы аскетизма. Еретических проповедников называли «совершенными» или «добрыми людьми». Они не употребляли мяса, не заводили семьи и хозяйства, а шли из дома в дом, неся слово Божье, служа живым укором неуклонно богатевшей, а следовательно, погрязшей в грехе католической церкви. Сочувствующих у них становилось все больше и больше как среди простолюдинов, так и среди рыцарей. С особым вниманием проповеди «добрых людей» слушали благородные дамы, часто сами становящиеся «совершенными». Даже граф Тулузский если не поддерживал еретиков открыто, то относился к ним терпимо. Возможно, критика «богатой церкви» привлекала светскую элиту юга, рассчитывавшую получить церковные земли.

Церковь не могла не реагировать на эту угрозу. Уже в конце XII в. осуждения еретиков сопровождались сожжением наиболее упорствующих. Но церковные власти были готовы идти на компромиссы. Так, с вальденсами — последователями лионского купца Пьера Вальдо, проповедовавшими возврат к евангельской простоте и равенству раннехристианских общин, церковь все же сумела договориться, хотя вальденсы и заявляли об утрате ею святости. Вальденсам предоставлялось право избирать собственных священников при условии признания авторитета папы и отказа от активной борьбы с церковью. В отдаленных долинах Альпийских гор вальденсам удавалось сохранять самобытность и обряды в течение нескольких веков.

Осознав, что еретики выражали тягу широких слоев к обновленной церкви, папа Иннокентий III попытался подчинить церкви движение за «святую бедность» и использовать его для укрепления авторитета духовенства. Он утвердил создание нищенствующих орденов францисканцев и доминиканцев, сочетавших аскетизм и полный отказ от собственности с активной проповеднической деятельностью. Св. Доминик — основатель нищенствующего ордена проповедников (доминиканцев) прибыл на юг в 1205 г. Он и его монахи словом и примером пытались бороться с еретической критикой церкви.

Однако ни проповеди, ни компромиссы, ни угрозы не могли ослабить непримиримых катаров. За отсутствие должного рвения в искоренении ереси папский легат отлучил Раймонда VI, графа Тулузского, от церкви. Возмущенный этим, оруженосец графа убил легата. Раймонд заявил о своей готовности принести покаяние, но в 1208 г. папа Иннокентий III призвал к крестовому походу против еретиков, пообещав крестоносцам земли графа Тулузского.

Французский король отказался возглавить поход, но многие рыцари севера двинулись на юг под предводительством бретонского барона Симона де Монфора. Пообещав поначалу поддержку крестоносцам, Раймонд VI примкнул затем к их противникам, но в 1213 г. был разбит в битве при Мюрэ. Крестоносцы, несмотря на упорное сопротивление, брали город за городом. Хронист так описывает один из характерных эпизодов этого похода — взятие города Безье. Узнав из криков осажденных, что в городе вместе с еретиками находятся и католики, крестоносцы спросили у сопровождавшего их папского представителя аббата Арнольда из Сито: «Что нам делать, отче? Не умеем мы отличать добрых от злых». Аббат ответил: «Бейте их всех, ибо Господь познает своих!»

Ж. Фуке. Св. Франциск со стигматами

Графством Тулузским завладел Симон де Монфор и его бароны. Страна была разорена, многие из «совершенных» шли на костер, но не отрекались от своих взглядов. Вскоре в Тулузе вспыхнуло восстание, во время которого Монфор был убит. Тогда, наконец, вмешался французский король. Сын Филиппа Августа Людовик VIII отправился на юг и добился присоединения графства Тулузского к королевскому домену. Впервые его земли включали побережье Средиземного моря. В 1229 г. был создан особый церковный трибунал для расследования преступлений против веры — инквизиция. Руководить ею было поручено доминиканцам. Они разыскивали еретиков и вели дознания и процессы в соответствии со строгой процедурой.

Но ересь катаров ликвидировать одним ударом не удалось. Некоторые цитадели альбигойцев держались особенно долго благодаря тесному союзу между семьями местной знати и еретиками. Крепость Монсегюр была взята только после десятимесячной осады (1244). В следующем году пал замок Керибюс. Это был конец организованного сопротивления, однако в горных селениях Пиренеев продолжались проповеди «добрых людей». В одной из таких деревень, Монтайю, в 20-е гг. XIV в. инквизиция обнаружила целое гнездо катаров. Пространные протоколы допросов позволили историку Ле Руа Ладюри в книге «Монтайю, окситанская деревня (1294—1324)» в деталях восстановить внутренний мир катарской общины, подробности ее повседневной жизни.

Людовик VIII правил совсем недолго (1223—1226): он умер, возвращаясь из победоносного похода против альбигойцев. Но с этим королем связана одна важная веха в истории Франции — он первый из королей капетингской династии, кто, не будучи соправителем, не был коронован при жизни отца. Авторитет Капетингов укрепился настолько, что само воспоминание о практике выборности королевской власти ушло в далекое прошлое.