В прошлое уходил и мир феодальной вольницы. Король не только обладал доменом, многократно превосходящим владения даже самого могущественного из своих вассалов, но и располагал уже достаточными рычагами власти, чтобы навязать свою волю любому из королевских подданных. Менялись формы управления страной и форма монархического государства.

Долгое время капетингской династии сопутствовала удача: по смерти короля его место всегда занимал уже взрослый наследник. Однако после смерти Людовика VIII королем стал 12-летний Людовик IX (1226—1270). И сразу же ему и его матери Бланке Кастильской пришлось столкнуться с мятежами крупных вассалов. Энергичная королева восстановила порядок в стране и сохраняла политическое влияние на короля вплоть до самой своей смерти в 1252 г.

Людовик IX впоследствии был канонизирован и стал святым королем. В исторической памяти потомков его правление займет центральное место. На протяжении веков лозунгом недовольных будет требование возврата к временам Людовика Святого, а все французские короли будут видеть в нем недостижимый образец для подражания. Искренняя набожность, стремление следовать евангельским канонам и быть идеальным рыцарем удивительным образом сочетались в нем с политическим здравомыслием и стремлением к укреплению государства. Его политика во многом может показаться жестокой и даже иррациональной, но для него и для современников она была политикой нравственной, последовательной и в целом весьма удачной. Такое сочетание встречается в истории нечасто.

В 1248 г. Людовик IX возглавил Седьмой крестовый поход против султана Египта. Крестоносцы взяли крепость Дамьетту в устье Нила, однако на пути в Каир король попал в плен. Ему удалось выкупиться за огромную сумму, но он оставался на Востоке до 1254 г., чтобы укрепить оборону слабеющих государств крестоносцев. Весть о пленении короля вызвала массовое движение бедноты — так называемых пастушков. Их попытка прийти на помощь королю обернулась чем-то вроде крестьянской войны.

Вернувшись во Францию, король искал причины неудачи в своих грехах и грехах подданных. Он тщательно готовился к следующему крестовому походу и в 1270 г. отправился в Тунис, где и умер во время эпидемии дизентерии. Этот Восьмой крестовый поход оказался последним в крестоносном движении. Смерть во время крестового похода дала формальные основания потомкам Людовика добиваться его канонизации.

Людовик IX стремился к установлению справедливости и поддержанию мира в своем королевстве. Обе эти задачи должны были решаться в первую очередь за счет укрепления правосудия — основной прерогативы монарха, согласно представлениям того времени. С этой целью Людовик IX запрещает судебные поединки, а также частные войны (этот запрет действовал на территории королевского домена). Для королевства в целом вводятся так называемые сорок дней короля — срок, в течение которого сеньоры, готовые начать войну друг с другом, должны были апеллировать к королю. Людовик IX сурово наказывал сеньоров за злоупотребление их судебными правами и распространил исключительную компетенцию королевского суда на важнейшие уголовные дела, грозящие смертной казнью. С точки зрения феодального права сюзерен должен был вершить суд при помощи своих советников — пэров. Но, наряду с крупнейшими вассалами, все большую роль в Королевском совете начинали играть профессиональные юристы. В связи с наплывом судебных дел в рамках Королевского совета была создана особая судебная курия — Парижский парламент, постоянно заседавший в королевском дворце. Позднее были созданы парламенты и в других городах Франции — Тулузе, Гренобле, Бордо, Дижоне, Руане и т. д.

Королевская власть, согласно убеждению Людовика IX, должна была бороться с падением нравов, с коррупцией. Для этого он предписывает своему парижскому прево Этьену Буало тщательно регламентировать деятельность парижских ремесленников и купцов. Составленная по приказу короля «Книга ремесел» требовала заботиться о справедливых ценах, о «добром» качестве товара. В ней определялись правила вступления в цех и получения звания мастера. Заботясь о борьбе «хороших» денег («чистых денье», как говорилось в королевских ордонансах) с «плохими» («потертыми») деньгами низкой пробы, Людовик IX начинает чеканить полновесную королевскую монету, вытеснявшую из обращения старые деньги, выпускавшиеся сеньорами.

Руководствуясь нравственными принципами, король пытался бороться и против ростовщиков — итальянцев и в особенности евреев, не допуская, однако, еврейских погромов в своих землях. Ростовщик, как учили богословы и проповедники, пренебрегает Божьей заповедью «давать взаймы, не ожидая ничего», и торгует временем, принадлежащим лишь Богу. Но, несмотря на запретительные меры (например, конфискации ростовщических процентов в пользу короны), остановить распространение коммерческого кредита не удавалось. Ведь время Людовика Святого — это, помимо прочего, расцвет знаменитых шампанских ярмарок.

Столь же безуспешно король пытался бороться с проституцией, с роскошью (в том числе с дорогой и модной одеждой), а также со сквернословием — богохульством.

Ж. Фуке. Смерть Людовика IX Святого

Выполнение богоугодных функций миротворца позволяло Людовику IX повысить свой авторитет на европейской арене, где он стремился выступать в роли арбитра. Король поддержал римского папу в его борьбе с императором Фридрихом II. При этом Людовик IX пресекал попытки церковного вмешательства в работу королевского правосудия, выступал с осуждением пороков в среде духовенства, порицал теократические устремления пап, в частности их злоупотребление интердиктом. И тем не менее король лишь укрепил свой образ защитника церкви, и в 1266 г. союз Людовика Святого и римского папы Урбана IV позволил ликвидировать власть наследников Фридриха II на юге Италии и утвердить там новую династию. Брат Людовика IX Карл Анжуйский объединил под своей властью земли Неаполитанского королевства, Сицилии и Прованса. Он и его потомки сохраняли тесные связи со своей старшей династической ветвью.

Историки, считавшие высшей ценностью развитие национально-государственного принципа, ставили в вину Людовику Святому заключение в 1259 г. мира с Генрихом III, королем Англии. Обладая несомненным военно-политическим перевесом и будучи в состоянии ликвидировать все владения Плантагенетов на континенте, Людовик IX оставил английскому королю обширное герцогство Гиень, предпочитая иметь дело не с поверженным врагом, а с благодарным и сильным вассалом.

Однако каковы бы ни были внутренние побуждения Людовика Святого, объективным итогом его правления стало превращение Франции в самое сильное и процветающее королевство Западной Европы.

Усиление мощи французского короля как внутри страны, так и за ее пределами шло параллельно с ослаблением власти германского императора. Все чаще в королевском окружении звучали слова о том, что французский монарх является «императором в своем королевстве». Такая доктрина воскрешала старое, свойственное еще римлянам, видение публичной власти. Во время правления Филиппа IV (1285— 1314), внука Людовика Святого, королевские юристы по-новому формулировали легитимность капетингской династии. Они назывались легистами, поскольку были знатоками римского права (от лат. leges — законы). Рецепция этого права, его восприятие на уровне теории и практики королевской политики давали королю невиданные ранее полномочия, положив начало процессу постепенного превращения вассалов короля в его подданных.

Королевский двор, изначально призванный обеспечивать повседневную жизнь монарха, постепенно разрастался в достаточно сложный бюрократический аппарат. То же происходило и с Королевским советом. Важные решения принимались так называемым Большим королевским советом, куда приглашались для консультаций опытные легисты и буржуа. Первым должностным лицом совета считался канцлер — хранитель и распорядитель государственной печати. Все большую роль играл парламент, чья деятельность в итоге способствовала нивелировке местных обычаев (кутюмов) и постепенной выработке общегосударственных норм права. Однако король оставлял за собой право отмены решений парламента и возможность вершить суд лично. На местах волю короля исполняли его чиновники — губернаторы, сенешали, бальи и др.

В связи с тем что налогов собиралось все больше, параллельно с парламентом была создана Счетная палата, призванная контролировать все налоговые службы. Чтобы разместить разросшийся штат судейских и служащих, король перестроил свой дворец на острове Ситэ, с тех пор называемый Дворцом правосудия. Он стал одним из самых крупных зданий гражданской архитектуры средневековой Европы. Сам же Филипп IV перебрался в Луврский замок. В этот период начинает формироваться особая социальная группа судейских и чиновников («сеньоры закона»). Они были в основном выходцами из городских слоев.

В начале XIV в. домен короля занимал уже две трети территории королевства. Большие выгоды принес брак Филиппа IV с Жанной Наваррской, наследницей не только небольшого пиренейского королевства Наварры, но и богатейшего графства Шампанского. В результате войн Филипп IV значительно сократил английские владения на континенте, но оставил под властью англичан побережье на юго-западе Франции. Мир с английским королем Эдуардом I был скреплен династическим браком. Дочь Филиппа Изабелла была выдана за сына английского короля, будущего Эдуарда II.

Расширение территории давало суверену новые средства, но также умножало и амбиции. Король, следуя уже устоявшейся капетингской традиции, заявлял о своем намерении возглавить новый крестовый поход, тем более что в 1291 г. пала Акра — последний оплот крестоносцев в Святой земле. Кому как не французскому королю, все чаще сравнивавшему себя с императором, надлежало сыграть в этом главную роль? Но сначала надо было навести полный порядок в королевстве: добиться беспрекословного подчинения от всех вассалов, распространить безотказную работу королевского правосудия на всю страну, создать армию, основанную на железной дисциплине, заручиться прочным союзом со всеми силами Западной Европы. Для этого приходилось вести дорогостоящие войны, не жалеть средств на дипломатические миссии, на жалованье «людям короля».

В историю Филипп IV вошел под именем Филиппа Красивого. Он сумел создать образ монарха, прекрасного в своем величии. Но второе прозвище — Железный король — отражало его непреклонную волю и стремление добиваться своих целей любыми средствами, используя невиданную прежде мощь государственной машины. Королю нужны были деньги, и он умел обеспечить их поступление. Филипп IV ввел косвенный сбор с продаваемых товаров, получивший у подданных название «дурной налог». Он отступил от монетной политики деда и воспользовался своей монополией на чеканку денег. Понижая содержание драгоценных металлов в монете, король получал от этого немалую выгоду, производя своеобразную девальвацию, за что заслужил славу «короля-фальшивомонетчика». Филипп Красивый неоднократно изгонял из королевства евреев-ростовщиков, конфискуя их имущество и беря большие суммы за право вернуться во Францию. То же он намеревался проделать и с ломбардцами — торгово-ростовщическими компаниями уроженцев Тосканы, игравшими все большую роль в финансовой жизни Западной Европы. Постоянные требования займов и «добровольных даров» от городов разоряли муниципальные финансы, что в конечном счете ослабляло коммунальные вольности и увеличивало роль «людей короля» в городском управлении. В городах неоднократно вспыхивали восстания. Так, в 1306 г. парижане в ответ на очередную порчу монеты разграбили дома нескольких королевских чиновников и богатых буржуа, связанных с двором. Королю пришлось укрыться на несколько дней в замке тамплиеров.

Филипп IV использовал свои прерогативы сюзерена и вмешался в борьбу графа Фландрии с верхушкой (так называемым патрициатом) фландрских городов. Фландрия уже давно считалась «страной городов». Брюгге, Гент, Ипр были крупнейшими центрами экспортного ремесла. Сюда постепенно перемещалась европейская торговля, тогда как шампанские ярмарки клонились к упадку. Это косвенно могло быть следствием присоединения Шампани к королевскому домену, сопровождавшегося стремительным ростом налогообложения. Чтобы сохранить свой контроль над городами, граф Фландрии пытался ослабить патрициат, опираясь на ремесленные цехи. Борьба за власть сопровождалась кровопролитиями, и патрициат обратился с жалобой к королю на его вассала — графа Фландрии.