Разъяренный, всклокоченный, с выраженным серебристым пламенем ярости в глазах. Хлопнул дверью, шумно прошел по комнате и, придвинув стул к изголовью кровати, сел. Коснулся моего плеча, сжал его, заглянул в лицо и горько замотал головой.

— Папа? — осторожно произнесла я. Боюсь даже представить, что произошло. — Не молчи…

— Все хорошо, милая, мы справимся, — отец перехватил мою руку и, сжав ладонь, поднес ее к губам. Коротко поцеловал. — Ты в безопасности, а обидчик понесет заслуженное наказание.

— Папа… ты не все знаешь! — я вскрикнула и закрыла ладонями лицо. — Все совсем не так, как выглядит, — всхлипывая, причитала и боялась посмотреть родителям в глаза.

— Прошу, — король аккуратно оторвал мои ладони от лица. — Тебе нечего стыдиться. Позволишь взглянуть? — опустил ладонь на одеяло и обжег прикосновением место, где покоилась стигма.

— Нет, — я отстранилась. — Это слишком… личное. Она двойная, папа. Если один из оборотней умрет, потянет меня за собой.

— Не надо, родной, — тронула мама отца, заставляя его отстраниться.

— Рэйден рассказал о тройной метке… — замешкался король и бросил взгляд на закрытую дверь. — Айс к нему привязался. Хорошо, если фамильяр сейчас излечит твои раны магией.

— Я звала питомца, но он не пришел. Видимо, слишком буквально воспринял мой приказ охранять Рэя. Что еще принц рассказал? Как хотел меня украсть и женить на себе — тоже?

— Да, Лили, он во всем признался, — отец стиснул зубы, и желваки заходили на его тяжелых скулах. Он открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но его перебила мама.

— Не сейчас, Асад. Ли, надо набраться сил.

— Нет, мама, — я остановила ее рукой, — пусть говорит, как есть. Я должна все знать, как бы страшно это не звучало. И что же Рэй еще рассказал? — тоже стиснув зубы, повернулась к папе.

— Что бастард хотел тебя убить, а перед этим… — опустил взгляд, сжал кулаки до побелевших костяшек. — Он обладает даром внушения. Тебе следует…

— Асад! Хватит! — мама повысила тон, и король замолчал. Подскочил с места и, чеканя шаг, заходил по комнате.

Я хватала губами воздух, не представляя, что сказать, любое слово затянет Армана в могилу.

— Я сама этого хотела… Сама! И потом не один раз. Я хотела его, слышишь?! Потому что…

Папа остановился, как вкопанный, посмотрел на меня ошарашенным взглядом и закрыл рот ладонью. Напрягся всем телом и слетел с места. Вырвавшись из покоев, хлопнул дверью так сильно, что посыпалась штукатурка.

— О, милая, — глаза матери наполнились слезами.

Она склонилась надо мной и погладила по волосам в утешительном жесте.

— Мама, он убьет его, да? — подняла на нее полные слез глаза, и мама поменялась в лице. Переместила руку на мою щеку и нежно вытерла влагу.