Глава 14

Время тянется мучительно медленно, будто застывает между нами, заполняя и без того тяжёлую атмосферу. Мы молчим. Он сказал мне уйти и теперь ждёт, когда я сделаю это.

Но я продолжаю стоять в оцепенении. Мне стоило огромных усилий прийти сюда, но чтобы остаться сейчас, когда он прогоняет, надо ещё больше смелости. И тем, что до сих пор здесь, я уже открываюсь намного больше, чем кому-либо ещё.

Хотя, казалось бы, с чего такой вывод.

Я знаю одно: ничего подобного со мной ещё никогда не было. И таких противоречивых эмоций я не испытывала.

До этого момента я объясняла себе свои переживания от нашего разговора тем, что думала только его чувствах, пропитывалась ими. А потому решила, что моё состояние — результат этого.

Но теперь, когда будто физически не могу уйти, понимаю, что здесь и мои чувства играют немалую роль. Я могу продолжать намеренно думать лишь о том, что и как испытывал он. Но это ничего не исправит.

Раз я почему-то не хочу прощаться — пришла пора окунуться в свои чувства. И, что самое волнительное, позволить это сделать ему.

— Прежде чем я уйду, хотелось бы выговориться. Я выслушала тебя, теперь моя очередь, — наконец, решаюсь.

Если Стас и удивляется, ничем не выражает это. Только хмурится, смотрит на меня. Я с трудом не съёживаюсь под тяжестью этого взгляда.

— Хорошо.

Я глотаю ком в горле. Нервно улыбаюсь. Нужна небольшая пауза, чтобы собраться.

Накал самых разных эмоций ведёт к опустошению. Но я должна пропустить это через себя. Чтобы смогла максимально спокойно заговорить.

Расплакаться при нём совсем не хочется.

Стас не торопит. Я сажусь обратно.

— Я не помнила ни тебя, ни случившееся, — через некоторое время говорю я. — Если только очень смутно… Мне было совсем мало лет, и я не возвращалась к этому дню.

Стас словно хочет что-то сказать, но в последний момент передумывает.

А я, заговорив, ухожу мыслями к самому началу. Теперь несложно рассказать, что чувствовала. Слова льются сами.

— Твоё внезапное вмешательство в мою жизнь было для меня совсем непонятным. С самого начала я чувствовала, что где-то тебя видела, но не думала, что всё настолько серьёзно.

Даже споря с ним за картину и испытывая искреннее негодование, я не могла отрицать: Стас воздействовал на меня и иначе. Неловкость, предчувствие чего-то необыкновенного и любопытство в тот вечер на аукционе руководили моими действиями не меньше.