За окном темнота поглотила все вокруг. Моросивший на протяжении всего дня дождь усилился. Он с динамичным звуком, похожим на стук палочек по барабану, отбивал ритм, походящий на тяжелый рок. Ветер то усиливался, то снова стихал и делал это через равные промежутки времени, отчего напоминал завывание сирены пожарной машины.

– Хочешь, расскажу тебе какую-нибудь историю? – предложил я.

– Какую? Как в прошлый раз? Сказку? – расстроился Виктор.

– Ну… нет. Почему же? Что-то из своей жизни… Правду…

Мальчик задумался. Его губы стали шептать какие-то слова, но я не разбирал, что именно. Так несколько заклинаний спустя он наконец ответил:

– Хорошо. Только… Я хочу знать, как это – быть богатым…

Мой рот приоткрылся от удивления, а брови согнулись в форму подковы.

– Кто тебе об этом сказал?

– Все говорят об этом. Я слышал разговор медсестер. Говорили про Яна. Он богатый, добрый и щедрый. А Ян здесь только ты. Вот я и подумал…

– Какой ты смышленый… А ты знаешь немецкий язык? – удивился я.

Все медсестры и волонтеры были коренными немцами и даже если говорили по-английски, то делали это при необходимости, а между собой всегда разговаривали на родном языке.

– Да! Я ведь учился и жил тут! – гордо задрав нос, похвастался Виктор.

Я не стал расспрашивать подробности, так как помнил об уговоре с Эмилией, но этот факт подстегнул меня запомнить его и при первой же возможности как следует расспросить о нем у нее.

– Ну хорошо. Что ты хочешь знать?

– Чем ты занимаешься? Часто ли летаешь? И как много сладкого ешь? Наверное, очень много… Я бы хотел быть похожим на тебя…

Я рассмеялся. Этот смех был не над мальчиком. Он лился из души и означал радость и счастье от того, что я имею честь быть знакомым с таким поистине удивительным человеком.

– Мы с тобой уже обсуждали, чем я занимаюсь. По поводу полетов… Да, летаю часто. А вот сладкого ем не больше, чем все взрослые.

– Как? Ты не ешь много сладостей? Почему?

– Наверное, просто не хочу.

– Я вот всегда хочу, но у меня нет много денег, чтобы купить их, – разочарованно фыркнул он.