Базу он покинул с еще большим количеством вопросов и неприятной тяжестью в груди.

– А теперь еще раз, детально, минута за минутой, – медленно и с нажимом проговорил Вадим, оказавшись снова в тесной комнате для допросов, – я хочу знать, что ты делал в тот вечер. И никаких общих фраз типа «да ничего особенного, закончил дела и лег спать». Я хочу знать каждый твой шаг, каждый шорох, который ты слышал. Это ясно?

Вадиму не давал покоя и еще не менее важный вопрос: как возможный чужак проник в дом? Ладно, допустим, на остров он попал в вертолете. Но как он мог передвигаться по острову с такой системой охраны? И самое невероятное – как, как черт возьми, он смог бы попасть в дом? Но по всему выходило, что как-то попал.

Повар, уже начавший понимать, что он здесь не совсем «гость», послушно повторил свою историю, слово в слово, ничего нового. Однако в свете новых деталей Вадим посмотрел на некоторые подробности по-другому. Например, этот толстяк сказал, что сидел в кладовке, ждал спасателей или ангела с небес, тогда-то он и мог пропустить чужака, расхаживающего по дому и открывающего двери. Как открывающего? Снова тупиковый вопрос. Но эти простые вопросы без ответов навели его на новую мысль – чужаку кто-то помогал. Кто-то свой, знающий систему охраны, хотя бы примерное расписание полетов, и самый главный секрет: как попасть в дом. Кто-то открыл «дверь» чужаку, и этот жирдяй либо был самым везучим из людей – убийца прошел мимо него и вышел, оставив дверь открытой, действительно, от кого ее теперь закрывать? А повар тем временем отсиделся в кладовке и вышел, чтобы покинуть дом вслед за убийцей.

Либо он сам ему и помогал. Вадим был бы круглым идиотом, если бы такая мысль не пришла ему в голову. А он не был.

Толстяк был жив, он каким-то образом вышел из превратившегося в замурованный склеп дома. И он жил с Адой, он вел все ее хозяйственные дела. Конечно, он знал расписание полетов, но она вдруг сократила их количество, потому что что-то узнала, но не знала, откуда ждать удара. И как всегда, удар пришел от того, на кого никогда бы не подумали. Классика.

А Роман? Какая роль во всей этой эпичной истории отведена ему? Он тоже мог помогать чужаку, но зачем? Убивать он и сам прекрасно умел. Умер ли он на острове, убит незваным гостем или уплыл под шумок в этой капсуле? Любопытство сводило с ума, как нестерпимый зуд. Но расследование, сделав круг, снова вернулось к началу, правда теперь с бОльшим количеством фактов, жизнь – это спираль, ты неизбежно приходишь в ту же точку, но либо уровнем выше, либо ниже. Повар снова стал главным подозреваемым, Вадим чувствовал, что в истории толстяка что-то скрыто, больно уж гладко всё получалось. А если он и не помогал убийце, то уж точно что-то видел или знал и теперь молчал из страха. Это если отбросить теорию сговора, а Вадим пока что ставил именно на нее.

Помимо отсутствия улик и самого места преступления, подтвердить или опровергнуть слова повара никто не мог – он был единственным выжившим из дома, охранник, спасенный в этой волшебной пятерке, никогда не бывал в самом доме, а в ту ночь вообще был в своем коттедже. Не было никакой возможности найти хоть какие-то улики, и это страшно злило. А пресса, успевшая уже познакомить страну со спасенными счастливчиками, только осложняла работу, без длинного носа общественности Вадим давно бы засадил повара и всю эту островную компанию в самую глухую клетку и допросил бы по-настоящему… Начал бы он с пары «отрезвляющих оплеух», обрисовал бы им далеко не радужные перспективы, а потом, возможно, перешел бы на химию и психические воздействия. Что ж, может, у меня еще будет такая возможность, подумал он, снова выходя ни с чем из комнаты для допросов, становясь еще злее. У него просто руки чесались развязать язык этому жирному говнюку, чем упорнее тот стоял на своей версии событий, тем больше Вадим понимал, что там что-то скрыто. Может, он всего лишь видел свою хозяйку, пробегающую с чемоданом к капсуле, пока вокруг начинался Армагеддон… но то, что этот пухляк знает больше, чем говорит, бросалось в глаза.

Но он привык работать с тем, что имелось, пока навозным жукам, населяющим просторы страны, были интересны эти пятеро, он не мог их тронуть, но популярность – самая неверная спутница, бросающая так же быстро и внезапно, как и полюбила, так что ему надо было просто подождать. А ждать он не любил больше всего. Радовало то, что в этом деле было слишком много хвостов, было на что отвлечься. И пусть ураган тоже сыграл против них, на побережье всё еще было полно людей, кто-то мог что-то видеть, что-то знать, а уж копать Вадим умел. Оставалось только просеять тонну этой пустой породы, чтобы найти крупицу золота. Мне нужно только взять след, думал он, собирая команду на инструктаж перед «выходом в массы», а этот жирный повар пока пусть маринуется, потом послужит еще одним доказательством.

Итак, в кабинете, который им выделили на суше, Вадим раздал всем членам команды удостоверения сотрудников СМИ, не удержавшись, подмигнул Стелле – в роли репортерши она была фантастически соблазнительна, остальные члены команды выразили свое согласие свистом и смешками.

– А теперь шутки в сторону, коллеги, – усмехнулся Вадим, но ухмылка получилась жесткая, мыслями он был уже на охоте. – Там куча народу, и где-то в этой куче… кхм… скрыто то, что я хочу знать. Найдите это. Собирайте всю инфу, даже то, что покажется полным бредом. И помните: вы – репортеры, охотящиеся за сенсацией, а значит, готовые приплатить, пролезть в жопу без мыла и выслушать любого кретина.

– Плевое дело, – не удержался Андрей, самый молодой член команды.

– Скажешь так, когда нароешь что-то стоящее, – оборвал его Вадим и перевел взгляд на Тэна. – Ты, мой друг, в массы не пойдешь. На тебе как раз лежит обработка и проверка фактов.

Тэн кивнул и, казалось, даже расслабился, он не очень любил общаться, по крайней мере, вне виртуального пространства.

– Думаю, желторотых среди нас нет, поэтому не стоит напоминать, что все мы работаем автономно. Вы не знаете меня я – вас.

Стелла, одетая в элегантный летний костюм, с макияжем, и выглядевшая как богиня, выдавила ледяную улыбку.

– А теперь, каждый, возьмите распечатку со своим районом и – за работу! – Но прежде, чем встать, он бросил взгляд на камеру, которую держал Николай, ему предстояло работать со Стеллой в паре. – И Коля… снимай эту красотку только в правильном ракурсе.

Все загоготали, даже улыбка Стеллы немного потеплела.

– Не дает покоя мой костюмчик? – спросила она, гипнотизируя его своими черными глазами.

– Ты слишком хороша для этой дыры, – Вадим понимал, что говорит при всех, говорил шутливым тоном, но глаза жадно бегали по ее лицу, по подведенным глазам, по накрашенным губам. Она была невыносимо красивой.