Иногда можно наблюдать такую картину: человек, пытающийся найти решение какой-то проблемы, но никак не находящий его, начинает хмуриться, сжимать-разжимать пальцы, менять позу, ходить взад-вперёд и т.д. Очевидно, где-то в глубине сознания фиксируется ощущение, что процесс мышления как-то связан с физическими ощущениями, что «приходящие в голову» мысли могут вызываться внешними воздействиями. Вызывая посредством физических движений эти самые ощущения, человек интуитивно пытается расширить зону видимости сознания, «увидеть» (и, соответственно, просканировать) одновременно как можно больше информации. И, зачастую, не безрезультатно.

***

Процесс сканирования находящейся в зоне видимости информации предполагает многократные переключения на самую разную информацию, и при таком процессе приходится «перерабатывать» много «пустой породы». То есть, в зоне видимости, помимо всего прочего, постоянно появляется множество самых нереальных, а то и попросту абсурдных мыслей. Сознание, «рассматривая» какую-либо мысль (обрабатывая какую-либо информацию), проводит своеобразный анализ её на «правильность-неправильность», «противоречивость-непротиворечивость», «логичность-нелогичность» и т.д. Те мысли, которые противоречат выработанным аксиомам, или, попросту, абсурдные мысли, сознание отвергает. Исключает их из рассмотрения. А оперирует только с некоторыми мыслями, которые «выдержали проверку». Естественно, все эти аксиомы, определяющие правильность-неправильность, реальность-нереальность и т.п., тоже являются информацией и тоже занимают в зоне видимости определённый объём. Но они не лишние. Без них было бы невозможно строить правильные смысловые образы.

Чем больше зона видимости, тем больше информации можно одновременно «видеть» (то есть подвергать сканированию), тем проще «построить» какой-либо информационный образ.

***

Вообще-то, нельзя так однозначно утверждать, что чем больше «вместимость» зоны видимости, тем человек лучше соображает. Это верно лишь до некоторых пределов. Ведь чем больше информации попадает в зону видимости, тем больше среди этой информации всего ненужного. И, соответственно, сознанию труднее всё это отсканировать, то есть, образно выражаясь, труднее отделить зёрна от плевел. В частности, в минуты опасности зона видимости резко расширяется, человек начинает лучше соображать и, зачастую, именно за счёт этого принимает единственно правильное решение. Но не менее часто здесь сказывается и «обратная сторона медали»: человек начинает путаться в огромном объёме информации, паникует и «не видит» даже самых простых решений, которые в обычном состоянии являются очевидными. Сейчас мы не будем разбираться с различными нюансами, а будем рассматривать именно «обычные» ситуации, то есть ситуации, когда расширение зоны видимости означает только улучшение способности к правильной обработке информации.

***

14

А сейчас снова рассмотрим такое специфическое состояние сознания, как сон. В главе «Кое-что об усталости и отдыхе» мы уже отмечали, что главной особенностью этого состояния (с точки зрения обработки информации, конечно) является то, что в это время никакая мысль не проверяется на реальность-нереальность. Почему так получается?

Вспомним уже рассмотренную нами (в главе «Кое-что об усталости и отдыхе») специфику сна, а именно – тот факт, что во время сна сознание отключено от восприятия внешних воздействий. То есть, в это время в составе фоновой информации отсутствует первичный фон (именно та информация, которая «раздвигает» границы зоны видимости). Внешние воздействия в этом состоянии не воспринимаются. Сознание «пользуется» только той информацией, которая извлекается из памяти. Но, как мы только что выяснили, при таких условиях зона видимости сознания не может быть большой и не может вместить сколько-нибудь значительного количества информации. То есть, любая мысль, попавшая в зону видимости, заполняет её практически полностью, и сознание не имеет возможности «просмотреть» (просканировать) её взаимосвязь с другой информацией. В частности, в данном случае в зону видимости не могут поместиться все подходящие к рассматриваемой ситуации аксиомы о реальности-нереальности, логичности-нелогичности и т.д. А следовательно, и сигналы рассогласования в этой ситуации не вырабатываются. Лишь иногда какая-нибудь простенькая аксиома «втиснется» в зону видимости, да и то лишь эпизодически. И центр внимания не может переместиться (а потом вновь возвратиться) слишком далеко от исходной точки.

Другими словами, в этих условиях любая «пришедшая в голову» мысль принимается за реальную. Малые размеры зоны видимости не позволяют «увидеть» абсурдность рассматриваемой мысли. Очевидно, этим же фактом (слишком малыми размерами зоны видимости) объясняется и то, что привидевшиеся во сне сцены могут меняться в самой причудливой последовательности. Первая же ассоциация, вызванная обрабатываемой в данный момент информацией, заполняет всю зону видимости, и центр внимания не может вернуться к предыдущей информации простым сканированием всего видимого. Возврат к этой информации может, в принципе, произойти, но только в случае, если какая-то вновь обрабатываемая информация ассоциируется с этой «ускользнувшей» информацией. Но и в этом случае эта информация вновь заполнит всю зону видимости, и её полноценный анализ опять будет невозможен. Иначе говоря, во время сна сознание не в состоянии глубоко осмыслить обрабатываемую информацию, проанализировать её на правильность-неправильность, реальность-нереальность и т.д. (Не может «увидеть» всю связанную с этой мыслью информацию.) Именно поэтому первая же «пришедшая в голову» мысль принимается за правильную.

Но, говоря о том, что во время сна внешние воздействия не воспринимаются, нельзя забывать, что эти самые воздействия не отсутствуют, а именно не воспринимаются сознанием. Можно сказать, что у сознания в это время меняется порог чувствительности для восприятия внешних воздействий. И если какое-либо воздействие по своей силе превышает этот порог, то оно воспримется сознанием. Так, например, если спящий человек подвергнется достаточно сильному внешнему воздействию (толчок или громкий звук), то он проснётся. То есть, если в зону видимости «втолкнуть силой» достаточно много информации, то размеры зоны увеличиваются, становится возможным полноценный анализ воздействий, и человек просыпается.

Но, как мы знаем, количество информации зависит не только от силы воздействия (очень часто сила воздействия никак не связана с количеством информации), но и от степени важности этой информации. И во время сна это свойство информационных воздействий иногда играет определяющую роль в реакции человека на них. Так, например, спящая рядом со своим ребёнком мать может не слышать даже достаточно громкие звуки, но еле слышный писк ребёнка она услышит и сразу проснётся. Для матери плач её ребёнка является информацией, обладающей очень высокой степенью важности. То есть, это воздействие является для сознания матери «большим» объёмом информации. Зона видимости под воздействием этой информации расширяется, и мать просыпается.

Точно так же, спящий солдат, где-нибудь в районе боевых действий, может не слышать довольно сильных звуков или даже отдалённых взрывов. Но вот подозрительный шорох он услышит сразу (степень важности информации чрезвычайно высока: возможно, рядом враг, рядом смертельная опасность, и соответственно, эта информация имеет большой объём).

***

И. П. Павлов объяснял подобное явление наличием в мозгу своеобразных сторожевых пунктов, через которые сознание во время сна может воспринимать только некоторые внешние воздействия. Но он не утверждал, что сторожевой пункт представляет собой какой-то физический орган мозга. Сторожевой пункт – это просто одно из свойств психики, состоящее именно в том, что определённого рода внешние воздействия вызывают сильную реакцию не из-за их физической силы, а из-за их высокой степени важности для сознания.

***

Необходимо также отметить, то утверждение об отсутствии каких-либо проверок информации во время сна не совсем верно. «Чуть-чуть» информация проверяется. Как уже говорилось, во время сна в зону видимости могут «втиснуться» некоторые простенькие аксиомы («маленькие» по объёму). И сознание иногда испытывает действие сигналов рассогласования (замечает нереальность увиденного), но очень кратковременно и в очень слабой форме. Например, во сне может привидеться такая сцена: вы заходите в квартиру к своему товарищу, а вместо товарища встречаете Петра Первого (Льва Толстого, Наполеона, Брюса Ли, Арнольда Шварценеггера, Джеки Чана). И вы можете почувствовать удивление (определить, что информация нереальная), но только на некоторое, очень короткое время. Через мгновение вы будете уже без всякого удивления обсуждать с ним волнующие вас проблемы. Или воевать со шведами. Или строить флот.

***

Многим уж очень хочется в сновидениях уловить какой-то высший смысл, прежде всего, по содержимому снов предсказывать будущее. Существует даже множество книг (так называемые «сонники»), содержащие «инструкции» для предсказывания будущего по содержимому сна. Но они не учитывают как минимум трёх моментов. Во-первых, спящий человек в течение всего этого периода видит несколько снов, которые по своему содержанию могут «предсказывать» совершенно противоположное. Во-вторых, он, проснувшись, помнит далеко не всё, что ему привиделось, а лишь малую часть сна. И в-третьих, даже эту «малую часть» он не может пересказать в том виде, в каком она ему представлялась в процессе сна (вернее, одного из многих снов). Это объясняется тем фактом, что в бодрствующем состоянии зона видимости сознания значительно больше, чем во время сна, и, соответственно, фоновой информации, совместно с которой рассматривается «фигура» (содержимое сна) тоже значительно больше. То есть, содержимое сна в бодрствовании представляется совершенно в другом виде. И не просто в смысле реальности-нереальности увиденного, а в том смысле, что сами испытываемые ощущения будут совершенно другими. (Как мы уже знаем, на характер восприятия любой информации самым радикальным образом влияет содержимое зоны видимости, и это содержимое никак не может быть одинаковым в обоих состояниях.) Даже при простом пересказе только что увиденного сна чувствуется, что теряется что-то важное, что-то такое, что не только нельзя выразить словами, но даже просто ощутить в бодрствовании. А вообще, при попытках всякого толкования снов неплохо вспоминать слова Цицерона: «Не понимаю, почему, не веря видениям безумных, должны мы верить видениям спящих, которые гораздо более смутны».