Книги
Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы
Отряды патанов – от 1.000 до 200 человек – обычно были приданы каждому батальону «Азад Кашмир». Причины такого странного сочетания были не совсем понятны. По-видимому, недавно сформированные батальоны «Азад Кашмир» нуждались в моральной поддержке, а отряды патанов как раз играли роль своего рода «передовых ударных групп». Но в конце концов из такого сочетания ничего не вышло. Патаны и волонтеры из батальонов «Азад Кашмир» с трудом уживались вместе, и между ними то и дело разгорались ссоры, порой доходившие до драки. Патаны смотрели на уроженцев Пунча с презрением и открыто заявляли, что не видят от них никакой пользы. Пунчские волонтеры, в свою очередь, отзывались о патанах как о сборище воров и бродяг, которым вообще неизвестно слово «дисциплина». Повседневная караульная служба была не по нутру свободолюбивым патанам, и те всеми средствами увиливали от нее. Они отказывались ходить в ночные пикеты, заявляя, что они не за этим пришли в Кашмир, и предпочитали заниматься грабежом деревень. Доходило до того, что патаны самовольно оставляли свои посты, чтобы переночевать в ближайшей деревне и не мерзнуть ночью в горах, а возвращались на свой пост лишь утром.
О ссорах между пунчскими мусульманами и патанами рассказал один из индийских агентов. Как то раз он был послан из Ури в Музаффарабад для сбора сведений о находившемся там лагере подготовки волонтеров, но был задержан патрулем «Азад Кашмир». До отправки в штаб его поместили на гауптвахту, находившуюся в одной из палаток. Здесь он встретил товарища по несчастью – старшего унтер-офицера батальона «Азад Кашмир», который был разжалован и приговорен к 4 неделям ареста. Его проступок заключался в том, что, распределяя продовольственный паек среди патанов, он имел неосторожность поставить свою винтовку на землю. Когда же все пайки были розданы, винтовки не рядом не оказалось. Все просьбы вернуть оружие ни к чему не привели, и унтер-офицер попытался пожаловаться вождю племени. Но в ответ тот пришел в ярость, так как солдат посмел обвинить одного из его «отважных соплеменников» в воровстве. Лень и самоуверенность патанов оказались на руку индийскому разведчику, который бежал с гауптвахты следующим же утром, когда охранники и часовой крепко спали, завернувшись в одеяла от холода.
Первые пленные солдаты «Азад Кашмир» были захвачены в бою у Хандвары зимой 1947/1948 гг. «Они были одеты в саржевую полевую униформу цвета хаки, – рассказывает индийский бригадир Сен, – шерстяные перчатки, рукавицы, шинели армейского образца, а их вооружение состояло из легких пулеметов, автоматов «Стен», винтовок и гранат. Командир взвода имел при себе бинокль, компас и карту местности. На допросе он оказался довольно разговорчивым. Он был хавильдаром [унтер-офицером] и занимал административную должность при квартирмейстерском отделе штаба пакистанского 14-го Пенджабского полка. В армии «Азад Кашмир» ему предложили звание лейтенанта, и он согласился. По окончании краткосрочных курсов, где изучались тактику ведения боя и применение различных видов оружия, его направили в Музаффарабад, где он был назначен командиром взвода. Его взвод состоял целиком из пенджабских мусульман, недавно демобилизованных из армии. Это было его первым назначением. Его взвод выступил из Музаффарабада, двигаясь от деревни к деревне и проделывая примерно по 10 миль в день; основная колонна следовала на расстоянии одного или двух дней пути позади него. Данный ему приказ состоял в том, чтобы захватить Хандвару и там ждать прибытия основных сил. Об общем плане операции он не имел представления. После допроса, командир и солдаты его взвода были отправлены в Сринагар, где был создан лагерь военнопленных, а в конце апреля их переправили в Дели»104.
Пакистанский министр иностранных дел Зафрулла-хан впоследствии заявлял в Совете Безопасности ООН, будто пакистанцы составляли всего 5 % в армии «Азад Кашмир», а патаны – около 30 %. Однако показания пленных и данные разведки свидетельствовали, что вся затея пакистанского командования с созданием «освободительной армии Свободного Кашмира» более чем наполовину являлась блефом, так как все командные посты, большую часть офицерских должностей и около половины личного состава составляли военнослужащие Пакистанской армии, хотя и находившиеся с момента их вербовки «в отпуске» или в отставке. Армия, наполовину сформированная из иностранных граждан, едва ли могла считаться «освободительной»…
Поражения под Наушерой и Джангаром убедительно показали пакистанскому командованию, что наскоро сформированные силы «Азад Кашмир» не могут эффективно противостоять опытным индийским войскам без посторонней помощи. Первые же бои продемонстрировали слабость и неподготовленность войск «Азад Кашмир» и горцев из патанских племен. Солдаты «Азад Кашмир» показали себя смелыми, но плохо подготовленными бойцами. После нескольких атак, обошедшихся им слишком дорогой ценой, войска «Азад Кашмир» избрали тактику психологического изматывания индийских войск, которая заключалась в следующем: обстреливать индийские позиции с безопасного расстояния, хотя и без малейшего шанса нанести потери противнику. Патаны, наоборот, ограничивались обстрелами дорог и ночными атаками. Однако снайперы внушали больше страха, чем могли в действительности причинить вреда. Достаточно сказать, что потери индийских войск на шоссе Сринагар – Ури за все четыре месяца войны, к марту 1948 года, составили всего 11 раненых.
В связи с этим в феврале 1948 года командование пакистанской армии решило направить в район, непосредственно прилегающий к зоне боевых действий, 7-ю (Равалпиндскую) пехотную дивизию, командиром которой являлся английский генерал-майор Ф.Дж. Лофтус-Тоттенхэм, сменивший на этом посту генерала Ловетта. Согласно приказу главнокомандующего пакистанской армии генерала Мессерви, английским офицерам запрещалось участвовать в боевых действиях в Кашмире, а если пакистанские войска все же войдут на кашмирскую территорию, то все англичане должны были быть автоматически отозваны из армии Пакистана. Однако угроза так и не была приведена в исполнение: английские офицеры не только не были отозваны, но и осуществляли непосредственное командование пакистанскими войсками в Кашмире в течение всех последующих месяцев войны. (Впрочем, через некоторое время английские офицеры появились в Кашмире и с индийской стороны).
В августе 1947 года пакистанская Равалпиндская дивизия (позднее – 7-я пехотная дивизия) являлась практически единственным крупным боеспособным соединением, помимо более мелких частей. Ее штаб располагался в Равалпинди, а подчиненные ей части – в районах Мардана, Аттока, Равалпинди и Саргодхи. Теперь 7-я пехотная дивизия должна была занять позиции в нескольких милях позади сил «Азад Кашмир», чтобы воспрепятствовать их отступлению, если те все же дрогнут под натиском индийских войск. Таким образом, дивизия должна была сыграть роль заслона и оказать сопротивление лишь в том случае, если индийцы прорвут линию обороны. До тех пор командиру было приказано непосредственно не вступать в боевые действия. Тем не менее, батальоны дивизии уже находились на кашмирской территории, и только штаб дивизии и штабы бригад оставались на пакистанской стороне границы.
Маунтбэттен не зря старался, уговаривая Неру как можно скорее принять резолюцию и согласиться на приезд Комиссии ООН. Наступила весна, и многие не без оснований опасались, что Индийская армия продолжит своей победоносное наступление и без посторонней помощи освободит Кашмир от захватчиков. Только прибытие Комиссии могло остановить Индию и склонить к перемирию, оставив под контролем Пакистана хотя бы то, что еще осталось.
Весеннее наступление индийской армии в Джамму началось в апреле 1948 года. Основной целью этого наступления было освобождение города Раджаури, расположенного примерно в 48 километрах к северо-западу от Наушеры. К тому времени, к 50-й парашютной бригаде в Джамму добавилась 19-я индийская пехотная дивизия под командованием бригадного генерала Ядунатха Сингха. Операция по освобождению Раджаури предполагала тесное взаимодействие сухопутных сил и авиации. Оперативный план 19-й индийской пехотной бригады по захвату Раджаури включал в себя 3 фазы: 1) захват хребта Барвали; 2) захват села Чингас; 3) взятие Раджаури. Ближайшая тактическая задача состояла в овладении рядом высот вдоль хребта Барвали, в 7 милях к северу от Наушеры.
Для того чтобы выйти на заданные позиции, авангард индийских войск – 4-й батальон Догрского полка и эскадрон легких танков «Стюарт» Центрально-Индийского конного полка – должен был проделать марш-бросок длиной 28 миль со всеми мыслимыми препятствиями. Путь лежал вдоль древнего тракта, построенного еще во времена империи Великих Моголов, который тянулся вдоль реки Тави через Наушеру и Раджаури, минуя на своем пути Нандпур, Южный Барвальский хребет, села Мериан и Чингас. Когда-то, этот тракт вел через хребет Пир Панджал до самого Сринагара, а вдоль него на некотором расстоянии друг от друга располагались придорожные станции или
Участок от Нандпура до Южного Барвальского хребта имел военное тактическое значение. Он представлял собой своего рода бутылочное горло – с севера возвышался скалистый хребет Барвали, с востока – высота Кот, а с запада – высота Нандпур. На склонах последней находилось множество уступов с террасными полями и руинами древних строений. Перед высотой Нандпур, река Тави-Манавар образовывала излучину и заводь глубиной до 8 футов, а к западу от нее тянулась глубокая долина, промытая одним из ручьев, питающих реку. Весь этот живописный район отлично простреливался с хребта Барвали, где засели боевики, а все подступы к нему были заминированы. И тем не менее, это было единственное место, где можно было развернуть танки и смести захватчиков, окопавшихся на склонах хребта.
Дорога между Нандпуром, Чингасом и Раджаури представляла собой не менее трудное препятствие, чем минные поля. Древний тракт – это, конечно, не скоростной автобан. К тому же, еще во время боев 1947–1948 гг., он был сильно поврежден. Во многих местах края его были размыты и сползли в долину реки, тут и там громоздились многочисленные завалы из камней и деревьев. Когда командир Центрально-Индийского полка, подполковник Соравар Сингх увидел эту картину, он ужаснулся. Местами дороги практически не существовало, и чтобы восстановить их и разобрать завалы, потребуется уйма времени! Побывавший там вместе с ним военный инженер только присвистнул, заметив: «Тот, кто надеется пройти здесь на танках к Раджаури, по-моему, здорово рискует!»
И все же другого выхода не было, поэтому подполковник Соравар согласился пойти на этот риск. Наступление было назначено в ночь с 7 на 8 апреля 1948 года. В качестве авангарда должен был выступить эскадрон «А» Центрально-Индийского конного полка, оснащенный легкими танками типа «Стюарт», под командованием майора Карама Сингха, которому были приданы две машины штаба полка (в том числе командирский танк самого подполковника Соравара). Его задача состояла в том, чтобы захватить восточные подступы к хребту и высоту Нандпур. Одновременно, взвод эскадрона «Б» того же полка должен был в 6.30 утра занять позицию южнее Нандпура. В 8 часов утра к эскадрону «А» должен был присоединиться 4-й батальон Догрского полка под командованием майора Сансара Чанда, догра из провинции Джамму. Пехота должна была следовать за танками на правом, восточном, фланге.
Утром 8 апреля две роты догров при поддержке танков двинулись на штурм. Рота, наступавшая с левого фланга, должна была захватить вершину хребта Барвали, в то время как правофланговая рота – овладеть восточными отрогами хребта. Но, приблизившись к реке, обе роты попали под шквальный вражеский огонь и были вынуждены залечь. Они могли бы вообще оказаться без поддержки танков, если бы не огромная работа по разминированию коридоров в минных полях, проделанная минувшей ночью отрядом саперов под командованием младшего лейтенанта Рама Рагхоба Рана из 37-й штурмовой роты Бенгальских инженеров. Накануне он практически в одиночку расчистил завал на дороге из 5 больших сосен, подступы к которому были заминированы. Как только танки смогли развернуться, боевики начали стрелять по ним из пулеметов и минометов.
Тем временем, левофланговая рота догров начала карабкаться на один из склонов хребта. Вскоре за ней последовала остальная часть батальона. Танки прикрывали их, ведя непрерывный огонь на протяжении почти 4-х с половиной часов Огонь танков корректировал капитан Центрально-Индийского конного полка, Арвинд Нилкхантх Джатар, добровольно вызвавшийся идти с передовой ротой.
В половине шестого вечера боевики предприняли отчаянную попытку контратаковать батальон догров и окружить его с запада, близ вершины хребта, как раз в тот момент, когда командир бригады и его штаб вслед за авангардом стали пониматься вверх по склону. Но подполковник Соравар предусмотрел и такую возможность, и приказал экипажам нескольких танков занять позицию напротив хребта и взять склоны под прицел. Когда индийские танки стали расстреливать склоны хребта, сметая все живое из своих 37-миллиметровых орудий и пулеметов, боевики не выдержали и отступили, оставив множество трупов на склонах Барвальского хребта. Первая фаза операции была завершена.