На 1881 год в Российской империи была самая большая диаспора евреев в мире – около восьми миллионов человек. Что, на минуточку, каждый тринадцатый. Однако, несмотря на это, их отношения с властью были чрезвычайно сложными. Прежде всего из-за отношения к ним этой самой власти.

С начала царствования Александра III положение евреев усугубилось крайне скверным восприятием их новым монархом. Он их патологически ненавидел. Что вылилось в целый комплекс дискриминационных законов, серию кровавых погромов при молчаливом согласии власти и активнейшей пропаганде. Цель пропаганды была проста – найти крайнего. Так, например, в землях бывшей Речи Посполитой помещики были лидерами в борьбе с евреями-мироедами, хотя сами и являлись главными местными злодеями и хищническими эксплуататорами. Но самим отвечать за свои злодеяния – плохой тон. А тут и монарх патологически ненавидит евреев. И его окружение. Чем не повод?

Так и жили. И никого не волновало, что вся эта пропаганда – чистой воды бред. Конечно, часть евреев, разбогатевших на торговле, чувствовала себя весьма неплохо. Но почти все остальные были представлены либо бедными крестьянами, либо такими же бедными ремесленниками, еле сводящими концы с концами.

Несложно догадаться, что еврейская молодежь, будучи наиболее деятельной частью общества, активно участвовала во всем антиправительственном. Поэтому наполнение этими ребятами всяких революционных, анархистских и уголовных компаний было поразительным. Более того – именно эти ребята выглядели наиболее отмороженными.

Другим неприятным моментом было обособление. Имперское правительство на протяжении всего своего существования не отличалось человечным отношением к евреям. Будучи в этом верным последователем старинной царской власти. Поэтому интегрироваться в российское общество евреям было очень сложно. Что влекло за собой укрепление и усиление их противопоставления всему вокруг… как формат защитной реакции.

Понимая, что огласке предавать этнический состав нападающих нельзя, Император пошел на следующий шаг. Во-первых, велел дать в газету объявление, что пьяные рабочие дебоширы попытались учинить расправу над инженерами. Но наткнулись «по пьяному делу» на лейб-конвой Его Императорского Величества. Вследствие чего скоропостижно преставились. Во-вторых, пообщаться с выборными от всех более-менее значимых еврейских общин России. И таки это удалось. И даже очень быстро. Ибо совсем недавно они сами уже попытались организоваться…[7]

Семьдесят два человека вошли и аккуратно расселись в помещении. Они были сильно взволнованы и тихо переговаривались. Шутка ли? Вот так сорвать с мест и отправить на поезде через пол-империи. Просто потому, что монарх желает с ними поговорить. Вот веками не имел к тому никакой охоты, а тут – прорезался зуд. Как бы беды от этого не приключилось.

Император вошел. Решительным, быстрым шагом. Проследовал к своему месту во главе стола под одобрительный лепет гостей. Они чувствовали себя удивительно некомфортно.

– Здравствуйте, друзья!

– Здравия желаем, Ваше Императорское Величество! – разноголосицей отозвались они.

– Я собрал вас здесь по довольно нерадостному событию. Вы все, наверное, уже в курсе, что у Балтийского завода группа пьяных рабочих столкнулась с моим лейб-конвоем.

– Да, да, да, – закивали они. – Конечно, слышали.

– Это официальная версия. Настоящая такова. Группа анархистов совершала покушение на меня. Два инженера, ехавшие на моем месте в моей коляске, получили огнестрельные ранения. К счастью, они выжили. Хотя одному пришлось ампутировать правую руку. Большая часть нападающих была представлена еврейской молодежью.

– Ох… – тихо синхронно выдохнул зал.

– Думаю, вы понимаете, почему я не стал это предавать огласке? Дураков хватает всегда и везде. А эта тема для них излюбленная, так что погромов вам не миновать. С анархистов какой спрос? Безумцы одержимые. Они не способны думать здраво и не понимают, что своими выходками только усугубят ваше положение. Что этими выстрелами они могли убить многие тысячи ни в чем не повинных евреев.

– Благодарим вас, Ваше Императорское Величество, – с чувством произнес Лейб Йехуда Пинскер, известный также как Лев Семенович. Он был лидером этой общности старейшин. Да и перед властями России имел весьма заслуженный вид, так как в Крымскую войну ушел туда добровольцем, где служил военным врачом. За что и медаль имел. Вот Лев Семенович и произнес от всех эти слова, встав и даже чуть поклонившись. Само собой, под многоголосье остальных, охотно с ним соглашающихся. И также вставших. Покушение на Императора силами еврейской молодежи могло привести к чудовищным по масштабам погромам, просто беспрецедентным.

– Садитесь. Благодарить здесь не за что. Вы – мои подданные. И мне нужно быть ослом, чтобы желать вам гибели и разорения. Но и оставлять все как есть нельзя.

– Мы ничего с ними не можем поделать, – развел руками Лев Семенович Пинскер.

– Они иной раз ведут себя словно безумные, – вторил ему Авраам Бер Готлобер.

– Да, да, – кивали остальные.