— Это еще не все. Не меняй мне тарелку. Отправь с ядом. Только… оставь на крае тарелки пять капель соуса или джема, в виде цветка. Это будет означать, что в еде есть яд. Справишься?

— Да, — Йен уверенно кивнул. — Я постараюсь, Ваше Величество.

— Хорошо, — я улыбнулась и кивнула. — В таком случае, ступай на кухню. Я верю в тебя.

Когда дверь за поваром закрылась, Камелия вскочила с дивана и бросилась ко мне. Уперев ладони в стол, она обеспокоено наклонилась ко мне.

— Вы доверяете ему, Ваше Величество? А что если повар сам во всем этом замешан?

Я задумалась. Такой шанс был. Но он был маловероятен. Даже в прошлом, когда я была на самом дне в общественных глазах, он никогда не причинял мне вреда. Во всяком случае, я об этом не знала. Поэтому полностью доверять мужчине не собиралась.

— Леди Анна, — обратилась я к фрейлине, которая все еще сидела на диване.

— Да, Ваше Величество?

— Мне бы хотелось узнать, как быстро можно достать противоядие. Но только так, чтобы об этом никто не узнал.

***

Ночью, сидя в своей комнате, в кресле у окна, я пыталась понять, что мне делать дальше. Тело требовало, что-то делать. Да, попытка отравления Арсилии немного подпортит ей репутацию. Но ее не посадят. Хотя бы потому что мало кто сможет поверить, что такая дура нашла поставщика ядов. И показания фрейлин лишь немного внесут смуту в ряды аристократов. Поверят единицы. Но эти единицы в скором времени начнут разрастаться.

Я вздохнула и встала на ноги. Горничные давно ушли. Комната, как я и просила, была заперта на ключ. Ключ этот был только у меня и Сарии, в обязанности которой теперь входило первой меня будить. Я ей не особо доверяла, но выбора у меня не было. Поэтому, на всякий случай, подтащив стул к двери, я подперла им ручку. Теперь даже открыв дверь ключом будет сложно распахнуть дверь. А для меня это послужит сигналом проникновения.

Покачав головой, я уже собиралась лечь спать, как в приоткрытое окно влетел сокол. Я вздрогнула когда она упал прямо на кровать. Яффи же, поправив крылышки, подошел ко мне и величаво протянул мне свою лапку с футляром для писем.

— Долго же тебя не было, малыш, — пробормотала я, отвязывая футляр и ласково поглаживая птицу по голове.

После чего я переместила птицу в его родную клетку, забралась на кровать с ногами и раскрыла послание. Первое, что я заметила, оно было неприлично большим и помятым. Футляр предназначался для маленьких записок, а для огромных писем. А это послание скорее всего запихивали в несчастный футляр всем семейством. И написано оно было разными почерками.

«Дорогая сестренка,» — это точно начинал писать Роберт.

«Прости, что так долго держали твоего любимца у нас. Дело в том, что его увидел Кайл и был в таком восторге, что не мог его просто так отпустить. Кажется, за то время, что Сокол провел у нас, он потолстел.

У нас все хорошо. Мама снова начала писать картины. Особенно ей нравится писать Кайла и отца. Я стараюсь не попадаться ей на глаза, иначе тоже стану ее любимым объектом для картин….»

В этот моменте шла длинна полоса. У Роберта явно кто-то отобрал перо.

«Лиззи! Твой сокол просто нечто! Попроси у графа Девиса и мне такого подарить! Или я куплю его. У меня много накопленных денег. Пожалуйста!» — а вот этот почерк — неряшливый и размашистый — я узнала моментально. Точно братишка Кайл постарался. Эх, надо будет спросить у графа Девиса на счет еще одного сокола. Чего не сделаешь ради младшего братишки.