— Лично я сослал бы ее в Орден, — немец вынес суровый приговор.

— А я бы просто выгнал, — проворчал помещик. — Пусть и дальше уды у холопов лижет.

Я немного поразмыслил и шагнул вперед.

— А я бы попросил дать ей шанс. И оставить при дворе на испытательный срок. Докажет свои верность и полезность — тогда уж сами найдете ей место. А коль нет — пусть все будет в полном соответствии с законом. А по закону такие вопросы решают клирики.

— Нет! — бабка развалилась на полу, как морская звезда. — Умоляю, ваше высочество! Пощадите! Я никому в мире зла не сделала!

— Неужели? — Анна скрестила руки на груди и кивнула в нашу сторону.

— Ничего страшного, — сказал Щедрин, видя в моем предложении облегчение собственной совести. — Я согласен с Трофимом Александровичем. Это достойный и справедливый вариант.

— Я не привык так быстро менять мнение, — Гессен отвел взгляд, — но тут, пожалуй, изменю.

— Серьезно? — цесаревна вскинула брови. — Вы решили пощадить эту стукачку?

— А то здесь сплошь агнцы и праведники собрались, — строго посмотрел на нее, и брюнетка невольно вздохнула и закатила глаза.

— Ладно… Пристрою тебя на кухню, но только когда вернусь. А сейчас помоги мне одеться.

Анна сбросила рубашку, ничуть не стесняясь поджарой наготы. Из вещей выбрала багровые шаровары, белую сорочку, кожаные сапожки и тугой жилет. Волосы стянула в тугой бублик на затылке и повязала красный платок на манер байкерской банданы. Довершила образ широкополой шляпой и длинным плащом, что окончательно спрятал женскую фигуру. Когда же сунула за кушак рапиру и револьвер, в лихом пирате вряд ли кто-либо узнал императорскую дочку.

— Ну что, господа, — Анна снизила голос. — Я готова отдыхать и веселиться. Айда в порт, но только так, чтобы никто не увидел. И все что взяли, верните на место. Не заслужили еще таких подарков.

Принцесса достала из-под кровати абордажную кошку с длинной веревкой, позаимствованной, похоже, именно для побегов. С ее помощью нас сначала вытащили на крышу, а потом спустили в парк, тем самым избежав встречи с большей частью охраны. Мимо остальных Анна провела нас ведомыми лишь ей путями, и мы беспрепятственно добрались до конюшни.

Ее сторожил пожилой человек, но стоило девушке повести рукой, и тот мгновенно заснул. Я не стал уточнять, что за приколы такие, но, похоже, магия крови резко снизила ему давление и отправила в недолгий обморок. Так что с лошадьми проблем не возникло, в отличие от выхода за стены. Днем носферату у ворот сменяли солдаты с винтовками, но провернуть против них тот же трюк не получилось бы при всем желании.

Вокруг оставалось слишком много свидетелей, и упавшие без чувств стражи мигом привлекли бы всеобщее внимание. Так что пришлось надеяться на маскировку — нас-то взаперти никто не держит, а цесаревна вполне сойдет за телохранителя. Стараясь вести себя как можно спокойнее, мы гуськом подъехали к выходу, и тут стоявшие что истуканы воины внезапно развернулись и скрестили штыки трехлинеек.

— Стоять! — лениво протянул правый — с пышными усами. — Куда это вы собрались?

Я ехал первым — Герман предпочел держаться поближе к нашему «пирату», вот и ответ пришлось держать тоже мне.

— На прогулку, — сказал, как есть, но этого оказалось мало.

— А ну признавайтесь, — наехал правый — с брюшком и бакенбардами, — это вы натворили?