Минуточку…
Магия — так магия. У меня тоже припрятано пару фокусов в рукаве.
Я аккуратно посветил в щель из того же пальца — кожу вряд ли обожжет, но охоту колдовать ненадолго отвадит. Однако то ли я накопил слишком много заряда в столь близкой и тесной компании, то ли принцесса оказалась нежнее ожидаемого, но луч возымел далеко не тот эффект, которого от него ждали. Он получился слишком ярким и горячим, и девушка с протяжным стоном выпрямилась и схватилась за прелести. И в этот самый момент из декольте наполовину выпростался заветный свиток, который я тут же схватил, несмотря на небольшой переполох.
И приготовился уже приступить к чтению, как вдруг звонкая пощечина опрокинула навзничь. Наверное, спутница тоже хотела ударить слегка, но получилось, как и у меня с лучом. В итоге мир на миг потух, а когда я очнулся, взбешенная бестия уже сидела сверху и держала за грудки с занесенным кулаком. Впрочем, мне и без прямого удара неслабо досталось — под носом растекалась теплая струйка, а на языке ощущалась кровь.
— Да как ты смеешь, подлец?!
— Сама виновата, — прорычал в ответ, попутно выискивая на полу что-нибудь увесистое и серебряное — судя по всему, начинался новый раунд нашего противостояния.
— Я? Ну, держись.
Опять двадцать пять. Как не сойти с ума в мире, где приходится воевать со всеми подряд — в том числе и с союзниками? Зажег в ладони свет и приготовился отражать атаку, но принцесса перехватила обе руки и прижала к софе. В таком положении наши лица стали еще ближе, и то ли запах крови вновь вскружил Анне голову, то ли сработала иная, доселе неизвестная причина, но вместо того, чтобы окунуться в ярость боя девушка внезапно прильнула к губам в страстном поцелуе.
И длился он очень долго — гораздо дольше, чем в первый раз, и прежде чем я потерял сознание от переизбытка эндорфина и недостатка кислорода, цесаревна отпрянула и тяжело задышала. Думал, на этом все и кончится — кровь слизала и свободна, однако то, что случилось дальше, превзошло самые смелые ожидания.
Вампирша припала к моей шее, но вовсе не для того, чтобы прокусить и напиться свежачка прямо из вены. Клыков и вовсе не почуял, зато от неумелых, но настойчивых лобызаний зашевелились волосы — и не только они. Ее высочество ласкала меня в порыве страсти — пусть и грубо, но столь самозабвенно, что все подозрения в очередной уловке или шутке отпали сами собой.
Уж я-то знаю, что так оседлать могут лишь по одной причине — от дикого животного желания, в данном случае усугубленного полувековым воздержанием. Вот только чего я никак не мог взять в толк, так это причину, по которой настоявшееся либидо подруги выплеснулось именно на меня.
— Что ты делаешь? — прошипел, все еще не веря в происходящее.
— Что хочу, — томно выдохнула она, покрывая поцелуями колючий подбородок. — А ты против?
Анна вела себя как пьяная, причем вовсе не вином. Взгляд мутный, речь вялая, а вот движения чересчур резкие. И я забеспокоился, не было ли это неким подобием безумия, что охватило Карину в подвале?
Карина…
Во всей этой суматохе совсем позабыл о горничной. И хоть между нами по сути не было ничего, кроме взаимной симпатии, я ощутил острый укол совести, пусть и нашу нелепую прелюдию сложно назвать изменой. К тому же, если дело зайдет слишком далеко, последствия могут быть катастрофическими, так что я попытался избавиться от ненасытной леди, но та навалилась бетонной плитой и держала гидравлическим прессом.
— Анна, кончай…
— В смысле? Я еще даже не начала.
— Тебе нельзя! Мы не женаты!
— Да и плевать. На этикет, — поцелуй в губы. — На традиции, — нежное касание кадыка. — На все, что говорит отец, — кончик языка скользнул вдоль сонной артерии. — Я устала от всех этих правил.