Мысли путались. Зачем женитьба нужна дяде с матерью – понятно. Они во дворце сидят на птичьих правах. Только потому, что они мои родственники. Кругом – коварные царедворцы, не желающие делиться кормушкой. А главное – родной брат бывшего владыки и более дальняя родня. Они и есть – Дом. Дом, который правит четланами. И Дому тут никакие выскочки не нужны. Только родство со мной помогает им. Но я-дебил – ненадежная защита. Калека, болван. Еще своей же едой поперхнусь и коньки отброшу. Поэтому надо меня женить. Наследника завести. Тогда можно будет уже при нем во дворце оставаться. Так даже лучше! С крохой твори что хочешь!

С этой стороны и мне жениться выгодно. Будь у меня сын – Толстяк Мохечеката не сможет больше претендовать на корону. Значит, не надо ему меня убивать. А вот сейчас…

От последней недодуманной мысли мне захотелось жениться сегодня же! Но в этом деле все-таки торопиться не надо. Почему я должен жениться именно на дочери Носача? Ведь Куакали мне никакого выбора не дает. Ему нужна поддержка извне, не из дворца. Носач, видимо, авторитет. Но зачем это мне? Загнут они меня в четыре руки, буду им прислуживать. И второй дядюшка явно отойдет от дел.

Исчезнет равновесие.

Я вдруг понял, что сейчас нахожусь в очень нестабильной, но уравновешенной системе. Как будто стоишь на доске, которая покоится на чурбаке, а тот – еще на чурбаке. Если не дергаться, то вроде держит. Но чуть попой вильнешь – всё посыплется!

Соглашусь на предложение Куакали – посыплется. Откажусь – мне в кошмарах будет сниться жирный «дядя Клавдий» с пузырьком яда. Может, найти свой вариант жены? Вот здесь, в Крыле, например. Только вот просто невесту не найти: любая девушка относится к какому-то роду. Беря ее в жены, непременно берешь груз обязательств. Я знал, что уже второе поколение шла затаенная вражда между родами Каменного Жука и Треххвостой Звезды. Выберешь один род – рассоришься с другим. А что с остальными? Какие сложности скрывают они? Я слишком мало знаю, чтобы принять самостоятельное решение. И не знаю, кому довериться. Может, жениться на дикой горянке? Или на Соловушке? Она (я уже узнал) сама родом не из Крыла, попала во дворец из дальнего селения на востоке.

Мысли о наложнице наполнили меня теплотой. Мой маленький островок любви и покоя в этом вареве жестокости, глупости… и интриг. Поздравляю с новым уровнем погружения в отхожую яму, господин «император»!

А, между тем, в Крыле началась страда! Урожай кукурузы созрел, пора собирать. И без меня тут никуда! Так прямо и заявил Медработник, пока служанки обряжали меня в парадную униформу. Я, как посредник между хранителем четланского народа и самим народом, обязан благословить все поля, дабы урожай был хорошим, а главное – чистым. Чистота имелась в виду мистическая, священная.

И начались хождения. Я, в окружении жреца и помощников, челяди дворцовой, родни бродил по Крылу и его окрестностям – освящал поля. Мы чего-то там окуривали, чем прыскали, возносили молитвы. Еще во дворце я «честно» признался Медработнику, что «подзабыл» некоторые нюансы обряда.

– Неудивительно! Ведь в прошлом году всё делал твой отец! – хмыкнул жрец.

Блин! Я что-то вяло пробубнил про то, смотрел, но не внимательно. Мой собеседник покивал, хитро щуря глаз, и пообещал, что проведет меня от начала до конца – волноваться не надо.

И провел. Шептал мне, что делать, что говорить – я исполнял. Зато Крыло за это время изучил неплохо. Поля располагались хаотично: четлане стремились использовать каждый пригодный для засева клочок земли. У нас, конечно, всё было не так печально, как в горах у оцколи. Но похоже. При этом, во многих местах, особенно, в восточной части Крыла, нам попадались огромные поля, заросшие сорняками и кустами.

– А почему такие поля большие не засеяны? – не удержался я от вопроса.

Медработник даже остановился, удивленно на меня глядя.

– Истощились поля. Раньше лет за пять их плодородная сила восстанавливалась, теперь и десяти мало. Крыло уже больше ста лет тут стоит.

Я понял, что вопрос был чересчур очевидный, и я его задал зря. Жрец и так на меня давно косится. Потому заткнулся и продолжил «работу». А попутно выуживал из памяти школьные знания про земледелие. Что-то там «двуполье», «трехполье». Люди корчевали леса, жгли их и на этой целине пахали поля. А потом да, поля истощались, и надо было на новое место идти. А, если нет новых мест: тогда часть земли оставляли под паром, ничего не сажали, чтобы земля восстановилась. Наверное, и у четлан такая схема. Идти некуда, вокруг горы.

Тем же вечером, несмотря на усталость, я потащил Хвоста на крышу – тренироваться. Все-таки из-за войны и беспробудной наркомании было пропущено столько дней! Мы размахивали дубьем до изнеможения, и я уже испытывал приятное чувство крепости мышц. Даже не сравнить с тем, что было месяц назад! Жир утекал, тело твердело. А главное – выросла выносливость.

Именно с этой приятной мыслью я вырубился и продрых мертвым сном, а утром встал с мыслью новой: а чего это я не прогрессорствую? Ребята живут в саже и порше – им же помочь надо! Вон, все попаданцы, как один, пулеметы изобретают, заводы строят – а я? Конечно, я не инженер. Но уж чему-то я могу научить этих сирых. Да уже научил: я вон фильтр для воды обустроил, карманы Соловушку шить научил. Наверняка, в моей голове есть и другие полезные вещи. Надо только подумать, какие.

Десять минут вспоминал состав пороха, пока, наконец, не одернул сам себя: «Миша, ну какой порох?! Что за клише!». Но и потом мои мыслительные процессы кружились вокруг военной сферы.

«Лук! – обрадовался я. – У них нет лука! Ходят со своими копьеметалками: ни дальности, ни массовости». Недолго думая, вскочил, оделся, облегчился, умылся и потащил Черного Хвоста на улицу.